«Литтлван» продолжает публиковать впечатления от совместной работы гештальт-терапевта Татьяны Гилевой и Анны, мамы двоих мальчиков. Она решила поучаствовать в проекте «Пять встреч с психологом». Ее дети — Андрей и Даня, 8 и 5 лет — постоянно конфликтуют друг с другом, выясняя отношения в драках. Как прошли первые две встречи, можно прочитать в статьях: Наше утро начинается с пробуждения под крики яростно дерущихся детей и Мне не хватает одиночества, времени быть с собой, не хватает природы, ощущения жизни. Мы публикуем наблюдения и открытия психолога и мамы после третьей встречи.
Встреча третья
Заметки психолога
Анна и мальчики приходят на встречу радостные, в приподнятом, как мне показалось, настроении. В обсуждении изменений (мы всегда начинаем с этого, чтобы отследить динамику и присваивать опыт) говорят, что «кажется, стало меньше драк».
Это тот самый момент, который очень неоднозначен для терапевта. С одной стороны, я понимаю, что есть успех, и, значит, работа ведется в нужном направлении. С другой — прекрасно знаю, что это лишь первая реакция семьи на снижение напряжения. И если не закрепить происходящее, то неминуемо будет откат. Именно поэтому останавливать терапию на данном моменте обычно бывает непродуктивно.
В планах у меня поработать с мальчиками отдельно. Одно занятие — один брат, другое — другой. Это, во-первых, необходимо для того, чтобы взаимодействовать с каждым мальчиком индивидуально и понять их актуальное эмоциональное состояние, потребности и переживания. А во-вторых — дать отыграть и прожить те чувства, которые они не могут пока что показывать и называть друг другу. В-третьих, возможность разделиться после лета, когда без садов и школ дети проводят друг с другом все свое время, может быть терапевтична сама по себе.
Выбирать, кто будет заниматься первым, решили старым добрым способом: играем в «Камень, ножницы, бумагу». Это вообще очень важно терапевту — иметь в арсенале целый набор подобных игр. Какие-то из них я помню с детства, каким-то меня учат мои маленькие клиенты. И даже их родители иногда.
Выиграл младший Даня, и мы, оставив в холле студии маму с Андреем, ушли заниматься в мой кабинет. Первое, что заинтересовало мальчика, был песок, с него и начали, раз интересно. Даня построил в песочнице историю, о пузыре, который появился во Вселенной камня. Раньше этот пузырь жил в другом месте, появлялся везде и всем мешал, за это его выгнали. «За то, что он себя плохо вел, а ему так хотелось, просто хотелось».
«Даня, — спрашиваю, — А ты ведешь себя так, как хочется?». Молчит и снова рассказывает мне про пузырь.
Много звучит темы единственности — единственна и ракушка, и заросли. Видимо, такая потребность — быть единственным — есть у Дани, у которого в отличие от Андрея нет такого опыта.
Второй ребенок в семье: на что обратить внимание
Также есть мотив, повторяющий мотив старшего брата Андрея с прошлой игры: машина времени, которая может переносить, но непонятно куда. Я пока не могу понять — это ориентация на брата (но ведь прошла почти неделя) или актуальная потребность, возникающая у обоих детей. Конечно, это вопрос для обсуждения в том числе и с родителями: что было, чего не стало, что поменялось и почему. Также у Дани, как и в прошлой игре, есть кафе — место, куда все могут прийти и спокойно поесть.
Чуть позже, после того как мы поиграли, Даня начинает наполнять пузырь песком. И когда я обращаю его внимание на это, рассказывает, что вот он делает то, что хочется, и пузырь наполняется... хотя нет, это лекарство, потому что у него болит челюсть.
Немного беседуем с мальчиком о том опыте, когда челюсть болела у него, и о том, что происходило с ним и вокруг.
Приблизив друг к другу три фигурки динозавров — две маленькие и одну большую — Даня много и с энергией рассказывает о них, отвечая на вопрос: «А что они делают, когда вместе?». «Дружат. Как они могут не дружить?».
И тут же, выполнив это задание, падает в кресло и начинает крутиться в нем, может быть, еще не понимая сам, что устал. Но если быть внимательным, со стороны это очень видно. Я уточняю свои догадки у Дани, он подтверждает, что да, устал. И выполнив не все, что хотелось, мы завершаем работу.
Заметки мамы
В этот раз Татьяна работала наедине с моим младшим сыном. Мы со старшим ждали их. Старший выразил сожаление, что не с ним, но жребий есть жребий. Для меня осталось секретом, что там происходило. Но ребенок через сорок минут был очень уставший. Таким уставшим я видела его только после многочасовых активных прогулок по городу с массой мероприятий и впечатлений. Уставший, голодный и агрессивный (ему это вообще свойственно — быть агрессивным от сильного утомления). Нужно срочно эвакуировать домой, кормить, дать отдых... По пути я вспомнила себя, как я устала после первой встречи. И ведь вообще ничего не делала: смотрела, слушала, пыталась понять. А потом еле доехала до дома, до ночи была с ощущением, что разгрузила даже не вагон, а целый товарный поезд. Не знаю, что за интересный эффект, но сына я своего понимала, старалась его поддерживать и терпеливо относиться к его капризам и выпадам.
Мне было интересно, что будет происходить с младшим дальше. Случится ли чудо, и он станет добрым и покладистым? Нет. Но что-то происходит. Он стал чаще говорить о своих чувствах. Начал иногда спрашивать разрешение у брата, прежде чем взять его вещь. Пытается договариваться — с родителями, друзьями, братом. Вчера, укладываясь спать, сказал фразу, против которой я не устояла: «Мама, ты, конечно, решишь, что это ерунда, но для меня очень важно». Встал и пошёл проверить, на месте ли игрушка. Обычно я возражаю против «хождений после отбоя», но после этих слов испытала к сыну уважение и спокойно отнеслась к его «походу».
Гости, приехавшие на пятилетие, отметили, что наш мальчик очень повзрослел. Чувствовалось удивление, попытки вспомнить, как давно не виделись («Наверное, очень давно...»). Но я помню, что и месяца не прошло. Я сама заметила эту «взрослость» в речи в последнее время.
Постепенно смещаются в семье акценты: если раньше мы, взрослые, обращали внимание на то, как тяжело живется с постоянными детскими драками, скандалами, конфликтами, и думали о таком детском поведении, как причине наших эмоциональных состояний, то теперь мы больше обращаем внимание на моменты своего внутреннего напряжения, осознавая его как возможную причину агрессивного детского поведения. Мы стали больше обсуждать с мужем наши чувства, планы, меньше сокрушаться по поводу детей. Наверное, мы стали немного терпеливее.
Татьяна Гилева в «Вконтакте»
