Родители — о том, как противостоять школьному буллингу

«Буллинг» (от англ. bulling — жарг. травля) — агрессивное преследование одного из членов коллектива (школьников, студентов, коллег) со стороны другого члена (или членов) этого коллектива.

Есть еще «моббинг» (от англ. mob — толпа) — форма психологического насилия в виде травли человека в коллективе. Сюда относятся бойкот, придирки, насмешки, дезинформация, доносительство и причинение вреда здоровью.

«Ярослава пришла из школы в печали: «Мама, меня толкнула Аня. А потом еще раз!». «С кем не бывает», — подумала я. Но за эту же неделю была еще пара тревожных сигналов. Аня стукнула Ясю на перемене. Потом вытолкнула ее из шеренги на физкультуре, заняла ее место и сказала: «Тут теперь стою я, иди в конец». Учительница, которая расставляла детей в начале года по росту, болела. А та, что заменяла, не собиралась разбираться в ситуации.

Кульминация случилась в конце недели. Дети сгрудились вокруг учительского стола, ожидая проверенных дневников, и тут Аня завопила: «Ярослава меня коснулась! Я ее ненавижу! Пусть она перейдет в другой класс! Моя мама сделает все, чтобы она с нами не училась!». Я услышала ситуацию в пересказе дочери. Тут же позвонила классному руководителю, и та все подтвердила. Она сказала, что Аня действительно очень агрессивна к Ясе и разговоры не всегда помогают. Но она не опускает руки.

Не откладывая дела в долгий ящик, я записалась на прием к школьному психологу вместе с Ясей. Визит занял полчаса. Я рассказала свою версию. Психолог выслушала и сказала, что поднимет из архива психологический тест Ани и проведет еще, если потребуется. А дальше она разговаривала с дочкой. Она спрашивала, когда началось такое отношение, что Яся чувствует, как учительница помогает избегать ссор. Психолог предложила мне организовать круглый стол с мамой Ани и обсудить ситуацию вместе, но я только улыбнулась: это нереально. Мама Ани не из тех, кто готов садиться за круглый стол. Тогда психолог сказала, что сама разрулит ситуацию, и, если мне нужен будет ее отчет о проведенных действиях, я могу прийти на повторную встречу. Прошла пара дней, и Яся сказала, что Аня оставила ее в покое. А через несколько недель, что она подобрела и даже иногда здоровается. Прошел год. И Яся говорит, что с Аней можно иметь дело. Я рада, что не упустила время и что школьный психолог проявила молниеносную реакцию: мне не пришлось привлекать ни администрацию школы, ни РОНО».

«Когда мы переехали из деревни в город, одноклассница моей приемной дочки Миры, Арина, стала ее травить. Сначала я пыталась решить этот вопрос через классную руководительницу. Дальше — через школьного психолога, которая проводила среди детей разъяснительную работу, показывала видео и обсуждала. Но толку не было. Дело дошло до того, что Арина при свидетелях схватила Миру за волосы на школьном стадионе. Тогда я позвонила ее маме и вежливо попросила поговорить с дочкой. Иначе, пообещала я, испорчу Арине будущее. Она красавица, умница и почти отличница, которая планирует поступать в хороший вуз. Но после того, как ее поставят на учет комиссии по делам несовершеннолетних, характеристика будет испорчена. А начав процесс, я останавливаться не буду! Мама Арины разговаривала со мной резко и грозила походом к директору школы (я была только за!). А дальше… разговор у них состоялся и оказался конструктивным. Арина не только перестала травить Миру, но уже второй год дружит с дочкой так, что не разлей вода!».

«На улице был мороз, всю школу вывели на флэш-моб. И когда Антон, одноклассник моей дочери-девятиклассницы Оли, засунул замерзшие руки в карманы, учительница стала на него кричать, что он поступает не по сценарию. Дочь вступилась и сказала: «Вы не имеете права на нас орать». Учительница продолжила и так разошлась, что назвала Антона и Олю «г..ном».

Это случилось при свидетелях (и до этого учительница славилась своей несдержанностью в отношении детей — но оскорбляла так, чтобы другие не слушали). Я пришла в школу и потребовала созвать педсовет с участием учеников нашего класса и их родителей. Его собрали. Там я рассказала, что дома учу детей отвечать за тех, кто рядом, слабых, малых, старых, и если в школе старший, более авторитетный человек позволяет себе оскорблять младших и слабых, то с этим надо что-то делать. Учительница защищалась: «Я не вашу Олю так назвала, а Антона!». Я ответила, что нет разницы. Если она не может контролировать свои эмоции, пора задуматься о смене профессии. Когда учительнице дали слово, она сказала, что дети «не самые идеальные» и «сами виноваты». И вообще, «дети, вы г…но» — это не оскорбление, а заявление. Тогда я предложила к нашей учительнице обращаться тоже вежливо, например, на «б» и «п».

Перед классом и детьми в итоге извинились школьный психолог и завуч. Потом встала моя дочь и сказала, что просит прощения за все моменты, где можно было повести себя иначе. Не извинилась только учительница. Но, несмотря на это, главное для меня то, что дочь уверена — я на ее стороне. Я всегда ее защищу!».

Спектакль «Цацики идет в школу»

Петербургский театр «Суббота» поставил спектакль по одноименной повести шведской писательницы Мони Нильсон-Брэнстрем. Это настоящий антибуллинговый тренинг для будущих первоклассников, младшеклассников и для их родителей. Главный герой попадает в ситуацию, где травят его друга, и учится правильно реагировать: защищать товарища, вступать в коммуникацию с обидчиком, рассказывать обо всем маме и радоваться восторжествовавшей справедливости.

«Крисса не сдается» (США, 2009)

Психологическая драма о травле в школе — буллингу подверглась десятилетняя Крисса, новенькая в классе, где всем заправляют хулиганы. Но эта история с хорошим концом! Смелая и умная Крисса сплотила класс, и теперь плохих девчонок никто не боится.

Полезно посмотреть ученикам начальной школы и их родителям.