Как не допустить травлю в школе: 7 способов

Александр Ройтман — клинический психолог и психотерапевт, основатель Института Ройтмана, автор книг по психологии.

— Я поняла, ты отправляешь сыновей не на шахматы, а к конкретному человеку.

— Да. Не в шахматах дело. С шахматами произошла смешная история: однажды педагог сказал нам с женой: «У вас такой одаренный мальчик, ему надо заниматься больше, он пойдет дальше, станет чемпионом». А у нас нет цели, чтобы ребенок стал великим шахматистом. Мы просто хотим, чтобы он умел постоять за себя в жизни. И мальчики пошли на бокс.

— И снова им встретился тренер мечты?

— Да, я восхищаюсь им! Он месяцами не допускает их к спаррингу. Дети воют, я спрашиваю: «Почему?», а он отвечает: «Ну, вы же не хотите, чтобы ребенок сломался, вы же хотите, чтобы он состоялся? Так давайте подождём того момента, пока он состоится». Когда он выпускает ребенка на ринг, тот побеждает. Он формирует самодостаточного, ориентированного на победу, но гибко преодолевающего стресс неуспеха спортсмена.

— Моя дочка занимается в цирке, и вместе с ней занимается мальчик без ног. Восемь лет. И тут ему другой мальчик говорит в пылу ссоры: «Что ты тут делаешь? Где вообще твои ноги?». А тот отвечает: «Они мне не нужны, мне и так хорошо!». Первый теряет баланс и падает с высоты. И второй ему говорит: «Ну, видишь? Стукнулся! У тебя от ног одни проблемы! А у меня нет ног — нет проблем!». Я удивилась, как восьмилетний мальчик смог за себя постоять.

— Поверь, это произошло не само собой. Обидчики опираются на слабые места, по которым можно проходиться. Слабые места всегда есть, вопрос — можно ли проходиться? Я считаю, что эффективный способ развить правильную реакцию на насмешку и критику, на те моменты, которые вызывают смущение и стыд — сформировать у ребенка чувство юмора. И этот безногий парень — отличный пример для многих. Мой пример попроще — у меня племянник лопоухий, и всю жизнь с раннего детства вся семья смеётся над его ушами, объясняя — и вербально, и невербально: «Если ты в этом месте комплексуешь, то это место будет просто вывеской: "Пните меня сюда", если ты из-за этого обижаешься, то ведёшь себя, как жертва, и провоцируешь обидчика. Зато если ты готов не драться из-за этого, а смеяться над собой, то, скорее всего, тебе и драться не придется».

— А я вот дралась. Но если бы ты знал, какое меня постигло разочарование, когда я пришла 1 сентября в школу в 3 классе, а никто, ни один человек не заметил, что летом мне сделали пластическую операцию, и уши плотно прилегают к голове.

— Конечно! Замечают то, что выделяет тебя! А обычные уши — вовсе не повод продолжать разговор.

— Ты говоришь, есть два подхода к тому, чтобы не сделать ребенка изгоем в школе: или время, или деньги. Давай я тебе назову еще рабочий вариант — творчество, креативность.

— Да! Я сразу вспомнил фильм «Мачеха», где у девочки-подростка проблемы в школе, а мачеха работает фотографом в модном журнале. И она обращается к коллеге, молодому парню на мотоцикле, несущего все признаки высочайшего статуса для 13-летних школьниц. Он приезжает за девочкой на мотоцикле раза два в школу, и у девочки все проблемы исчезают. Есть много подходов. И, конечно, творчество отлично работает, когда речь идет о желании понять своего ребенка и помочь ему!

— Ребенок в школе, и все-таки его начали травить. Родитель это заметил, какую скорую помощь он может оказать?

— Я расскажу про себя: меня травила учительница истории. Её боялись все. Она могла посреди объяснения сказать: «Продолжи мою мысль... Два!». А тут я. У меня было неплохо с историей, но не звёздно. И вот ситуация: я пришёл после месяца болезни. В первый урок она мне поставила тройку, а дальше на каждом следующем ставила мне двойки, добавив: «Ты у меня экзамены не сдашь!». Мои родители сказали: «Мы, конечно, можем пойти, начать разбираться, но, так как ты уже в 10 классе, это будет выглядеть странно». Они меня проинструктировали: «Встаёшь в начале урока и говоришь: «Валентина Ивановна, соизвольте, пожалуйста, сообщить, почему у меня после болезни в первый же день стоит тройка восьмого апреля, а дальше 2, 2 и 2. Она спросит: «Это что, отчет?». Ты скажешь: «Да». Она скажет что-нибудь, а ты ответишь: «Хорошо. До того момента, пока эти оценки будут у меня в журнале, я отказываюсь отвечать». И дальше ходи на все занятия, сиди за своей партой. Если тебя поднимают, то не вставай, не отвечай, игнорируй». Я это сделал. Весь класс был просто убит. Учительница победно громко надо мной посмеялась. Второй день, третий, четвёртый, пятый — у меня висят оценки. А дело идёт к концу года. Родители посоветовали набраться терпения. Наконец, пришел день, когда учительница поймала меня в коридоре: «Саша, я тебе три двойки вытерла, тройку оставила, ничего?». Я только кивнул. Мои родители, таким образом, сохранили меня в этой истории без войны.

— А дальше? Самое интересное? Экзамен же!

— Я вытянул билет и при комиссии сказал: «Двойку Вы мне не поставите, больше тройки тоже, поэтому есть ли смысл нам беседовать?». Она мне поставила тройку, и на этом история закончилась.

— Мой рецепт — приглашать в гости весь класс. Весь класс не придет, а с полклассом я отлично справляюсь. Это рецепт не для всех?

— Конечно, не для всех. Можешь себе позволить — вперед! Приглашай и развлекайся. Но тут ведь вопрос не в потраченном времени в воскресенье вечером и не в деньгах на заварку. А в контакте. С этими детьми же надо разговаривать. Улыбаться им. А это очень дорогое удовольствие — улыбаться сорока чужим детям в течение 11 лет. А потом, когда им будет не 8 лет, а 15, улыбаться будет мало. Поддерживать контакт и вызывать доверие у подростков способны единицы родителей.

— А если нет времени, но есть деньги? Может, есть смысл звать одноклассников кататься на «Ламборджини», покупать им путевки в лагерь в Испанию?

— Я думаю, что тупо вкладывать деньги в процесс, не вкладывая в ребёнка — слабая идея. Не выстрелит. Будет пользовательская идеология по отношению к ребёнку, его будут притеснять и вызывать у него чувство вины. Уж лучше вложить эти самые деньги в того самого удивительного шахматиста или боксёра. Лучше все-таки в боксера.