Двойка по самбо

Дочь позвонила мне. Я сказала, что она, конечно, зря забыла форму. Могла бы мне позвонить, я бы принесла — школа рядом. Но и взрослые бывают неправы. Случается. Я обещала, что я ее защищу. Дочь, всхлипывая, отключила трубку.

Я позвонила учительнице, чтобы спросить, что мне сделать. Учительница сказала, что мне не стоит ругать дочку, а надо поддержать ребенка. Это я понимала сама — торт уже был куплен. А вот что я могу сделать еще?

Учителя по самбо зовут Арсен Арменович. И мне есть о чем с ним поговорить. Вопрос только в том, как поговорить.

...У меня в активе красная помада, глубокое декольте и армянский язык. Барев, вон цес, инчпесе ко танкагин арохчуцюне, Арсен? И вопрос, допустим, решен. Шноракалутюн.

...Или так. Рубашка навыпуск, ты — рубаха-парень. Смотришь в глаза, он смотрит тебе в глаза, у него профиль, у тебя профиль. Ты даже не говоришь: «Барев, Арсен-джан». Он считывает это.

И ты не говоришь про то, что каждый имеет право на ошибку, особенно в начале учебного года. И да, раньше, если забыл форму на физру, просто сидишь весь урок на лавочке, готовишь доклад или тест делаешь. Но не двойка. Были не готовы к репрессиям, просим прощения. Но вы-то могли прийти на родительское собрание и до двоек обозначить правила игры?

Самбо, кстати, расшифровывается «самооборона без оружия», да, Арсен-джан? У ребенка оружия нет. А у вас есть — двойка. Были бы сейчас на ковре, рефери бы дал свисток. Атака на горло или шею, не меньше. Как бить лежащего. Как бить открытой перчаткой. Как бить по суставам ног. Никто не поставит тебе два по математике за отсутствие учебника или по технологии за то, что ты забыл цветные карандаши. А вы можете. Я не стану цитировать, что говорит на этот счет приказ Министерства образования. Я лучше о статистике: в прошлом учебном году на уроках физкультуры погибли 211 школьников. Если вычесть каникулы, праздники и выходные, то получится, что каждый день в какой-нибудь школе умирал ребенок. Потому что пытался соответствовать нормативам и приказам.

Я против нормативов и приказов. Я за индивидуальный подход к ребенку. За тот уровень физической нагрузки, который пойдет ему на пользу.

Если бы вы, Арсен-джан, посмотрели сегодня моей дочке в глаза, как сделал бы Шалва Амонашвили, знаменитый педагог современности, автор многих книг о воспитании детей, улыбнулись и сказали: «Забыла? Тогда запоминай, а на следующем уроке мы с тобой попробуем это повторить», она бы ждала следующего урока как дня рождения. Чтобы оправдать ваши ожидания. Чтобы убедить вас — вы не зря в нее поверили.

Я, наверное, ошибаюсь. Но я думала, что в школе самооборону изучают не для оценки, а чтобы, если что, у ребенка был навык самообороны. Ну и какой тогда смысл в двойках?

Если отбить интерес и запугать, тогда да. Конечно. Но вы же не про это, да? Не про это. Армяне пережили столько всего, что им меньше всего хочется запугать детей. Генетический код такой.

А вот Шалва Амонашвили не армянин. Грузин. Но грузины тоже дело, бывает, говорят. И знаете историю про опоздания? То есть не про опоздания даже, а про импульс любви? Нет? Я расскажу. Как-то Шалва задал педагогам вопрос: «Представьте: вы проводите урок, и тут заходит ребенок, опоздавший на 20 минут». Учителя промолчали, а он сказал: «Первое, что бы я сделал, когда ребенок зашел, сказал: «Здравствуй, чадо мое, пожалуйста, проходи садись, мы не могли начать без тебя урок, мы тебя ждали!». А потом Шалва задал новый вопрос: «На следующий день этот ребенок опоздает на полчаса, ваши действия?». Учителя снова не нашли ответа, а Шалва сказал: «На второй день я с еще большей любовью скажу: «Здравствуй, чадо мое любимое, я так ждал тебя, проходи скорей, садись. Мы без тебя не могли начать урок». И если вы так сделаете три, четыре, пять раз, ребенок перестанет опаздывать. Потому что, если он чувствует, что его где-то любят, греют, он там ценен, его уважают как личность, он никогда туда больше опаздывать не будет».

Это же не про опоздания, правда? Это и про форму тоже. И про то, что ребенку учиться в школе еще 9 лет. И зачем превращать это время в каторгу, если можно его сделать счастливым? Хотя не факт. Так можно говорить с тем, кто готов говорить. Кто ошибается, а потом оглядывается по сторонам и понимает — ошибся. Для кого важна душа. Важен отдельно взятый ребенок. Кто смотрит в глаза и понимает: «Если я сейчас это сделаю, я лишу ребенка детства. Сегодня его мир рухнет, разобьется на миллион осколков. Он перестанет верить в лучшее. Согласится с тем, что достоин двойки. Придет завтра в школу — взрослый и циничный. Будет смотреть на меня так, как не смотрят и семиклассники. Я хотел заставить его уважать себя. Бояться. А он смотрит на меня снисходительно. Будто жалеет. Но ничего не говорит. А вот через пару-тройку лет скажет. Я его, конечно, сразу за шкирку и к директору. А он там расскажет все о правах ученика. И что я не имел права до него дотрагиваться. И будет прав, жук. Нет, я так не хочу».

…Нет, так. Юбка-карандаш. Пиджак. Сапоги на каблуке. Чтоб «ты одна мне ростом вровень». Зайти в зал, опасно цокая каблуками. Протянуть три заявления. Одно директору школы. Одно руководителю ГорОНО. И еще одно прямиком в Минобрнауки. И пока Арсен Арменович, холодея спиной, глазами пробежит по строгим буквам, смотреть в никуда. Как будто безразлично. А потом, когда он посмотрит на тебя, стальным голосом спросить: «Так как будем решать вопрос?».

…Нет, так. Сразу к директору. Достать из сумки корочку «Пресса». Улыбнуться. Сказать: «Я все понимаю. Я изучила положения Министерства образования. У меня нет претензий. У вас правила школы. Вы на стороне учителя. Ок. Я мама, и я на стороне своего ребенка. И у меня в руках возможности журналиста. Посмотрите на тему урока. Исходя из нее, учитель не мог поставить два. Для изучения этой темы форма не нужна. Давайте пригласим в кабинет мою дочь и попросим ее ответить урок. И если ответит, оценим соответственно знаниям. А если окажется, что не ответит, значит, учитель эту тему на уроке не раскрыл — увы. Придется вынести ему выговор».

…Или не так. Это уже совсем запретный прием и чужая игра. Но вариант-то есть. Перехватить Арсена по дороге в столовую. Сказать: «У моей дочки два в журнале. А вы, кажется, трогаете девочек за попы во время показа приема «задняя подножка». Нет, мне показалось? Не мне одной, знаете…».

Чужая игра. Но алягер ком алягер.