«Чем белее пальто поначалу, тем больше со временем становишься похож на жертву пейнтбола»

Иногда ученики спрашивают, почему я спокойная и не кричу. А я не спокойная — просто за семь лет материнства пережила такое количество детских истерик, что по-настоящему вывести меня из себя за 45 минут — тот ещё челлендж. В своё время я сначала тратила час, чтобы накормить дочку баночным пюре со смесью для набора веса, а потом, после короткого торжества в честь съеденной порции, оттирала стул, стол, пол, дочку и себя от рвоты. День за днём меня преследовал хоррор «Вечное возвращение пюре», спустя шесть лет даже ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство — прим. ред.) не беспокоит. А вы говорите — не кричу. Так что, если у класса что-то «не идёт», я готова терпеливо ждать и медленно бороться.

Но сегодня не о школе, а как раз о родительском преодолении.

Главное, чему меня научило материнство, — не осуждать чужой опыт, если речь, конечно, не идёт о насилии над ребёнком. Иными словами — преодолевать гордыню.

Чем белее пальто поначалу, тем больше со временем становишься похож на жертву пейнтбола, тем стыднее и больнее оказываться тем, кого ещё недавно со смаком осуждал. «Я никогда не» слишком часто разбивается о живого ребёнка. Дольше сохраняют высокомерие и снобизм счастливые обладатели так называемых «подарочных» детей. А поскольку я о таком только в интернете читала, мне быстро пришлось сменить белое пальто на универсальную одежду в меру затюканной матери.

Расскажу на примере питания о том, как терпят крах навязываемые обществом убеждения и сценарии. В моём случае эти «убеждения» не выдержали проверки первым же годом материнства.

Не могу сказать, что когда-либо считала грудное вскармливание постыдным в исполнении других женщин, но сама ужасно стеснялась нарушать спокойствие окружающих. Сейчас я бы, наверное, относилась к себе и своему ребёнку уважительнее. Споры о публичным грудном вскармливании и в 2022-м разрывают соцсети, а уж семь лет назад мне казалось, что комфортнее покормить в кафе на унитазе, чем накрыться специальной накидкой за столиком.

Но сколько ни пытайся быть в глазах чужих людей удобной матерью, рано или поздно ребёнок устроит прямо посреди улицы такое показательное выступление, что стена селфшейминга падет.

Прекрасно помню себя сидящей на поребрике на небольшой площади напротив вокзала в Зеленогорске — с ребёнком на руках и единственным доступным успокоительным средством наперевес.

Теперь-то мне абсолютно ясно: выбирать нужно себя и младенца, а не высокочувствительных окружающих. Систематический выбор последних просто опасен для психического состояния недавно родившей женщины.

Вообще, конечно, я против мультфильмов за едой. Теперь. Потому что теперь-то у меня ребёнок, который ест. А 6–7 лет назад контекст был другим. Когда трясёшься за каждый набранный грамм, потому что для жизненно важной операции нужен определённый вес, а ребёнок весит в два раза меньше детей того же возраста, в ход идут любые средства. И когда после операции набор веса вообще прекращается…

Давайте честно: не кормить под мультик, не устраивать танцев с бубнами — привилегия родителей здоровых детей, не испытывающих проблем с питанием. Жаль только, что блеск иных пальто ослепляет и менее удачливых мам и пап вроде нас с мужем.

Тут просто ха-ха. Пока бабушки вдохновенно советовали по телефону, как лучше приготовить кабачок или паровую котлетку, ребёнок упорно предпочитал банки. Полчаса — на готовку, непредсказуемое количество времени — на попытки накормить, оставшийся день — на разочарование и самокопание. Так мучиться, чтобы человек, который через пару лет готов будет продать свою невинную детскую душу за макароны, все равно ничего не съел? Нет уж, лучше вычесть отсюда чувство вины и излишний кулинарный героизм.

Бабушки будут недовольны, но это ведь не их рутина и не их война.

Тут не поспоришь, это убеждение правильнее правильного. Но у меня не вышло. И ужасной матерью я себя все-таки не чувствую. Хотя к моменту отлучения чувствовать начинала. Потому что в моей ситуации год кормить означало ни разу за все это время не спать ночь непрерывно (неделя, пока ребёнок был в реанимации, не считается).

Однажды я обнаружила, что от усталости и недостатка сна больше не могу контролировать ночью агрессию и, прибегнув к потайным запасам своего богатого лексикона, кричу даже не на кого-то конкретного, а так — в пространство.

В общем, грудное вскармливание закончилось благодаря позорному побегу на выходные и железной выдержке моей мамы, взявшей удар на себя.

Первый год материнства (впрочем, говорят, что и первые восемнадцать) — тяжёлое время. Все знают, как надо, вроде бы и сама недавно знала… А потом случается жизнь, которая может значительно отличаться от «правильной» версии. Не зарекаться и не осуждать сложно, но ещё сложнее видеть, как лучшие убеждения на практике оказываются заблуждениями.

А всем мамам, отклонившимся от собственных или общественных ожиданий, хочется передать объятия и тонны поддержки.

Источник: блог Риммы Раппопорт.