Отдых с детьми: 16 экспонатов Зоологического музея Петербурга, которые нужно обязательно увидеть

Александр Острошабов — старший хранитель Зоологического музея ЗИН РАН, куратор экспозиции амфибий и рептилий, художник-анималист.

Пес по кличке Тиран — представитель ныне исчезнувшей породы данцигский булленбейцер или быкодав. Это огромные собаки, которых вывели специально для боя с быками: их спускали на них и они их одолевали. Порода перестала существовать в XIX веке.

Про любимую лошадь Петра I Лизетту есть даже отдельная статья в «Википедии». Вообще Лизетта, вернее, Лизетт, была жеребцом персидской породы. Петр I купил его в Лифляндии. Он сидел на нем во время Полтавского сражения, а впоследствии именно Лизетт послужил натурщиком для лошади Медного всадника и для множества картин, изображающих Петра I на коне.

На примере этих двух чучел хорошо видно, каким было искусство таксидермии в XVIII веке. Тогда на каркас из деревянных палок, обмотанных соломой, просто натягивали шкуру животного. То, что получалось, весьма отдаленно напоминает настоящие живые прототипы.

Это один из самых крупных скелетов синих китов, которые экспонируются в мировых музеях. Тушу кита выбросило на берег в Бельгии еще в 1827 году. Затем его скелет долгое время экспонировался в Англии, Франции, США. В 1856 году его купил казанский дворянин Никита Балабин и подарил Зоологическому музею.

Весь первый зал музея посвящен китам и китообразным. Например, здесь можно увидеть нарвала — морского единорога. Он относится к зубатым китам. Зуб у него всего один. Имеет вид спирально закрученного бивня и используется самцами как шпага или рапира в боях за самку. В Средние века этот зуб считался рогом единорога, и ему приписывались чудодейственные свойства.

В этом же зале выставлено оружие китобоев — гарпунные пушки середины XX века и дульно-зарядная гарпунная пушка XIX века, изобретенная норвежским китобоем Свеном Фойном для охоты на китов-полосатиков.

Витрина, посвященная акулам, всегда вызывает интерес. Особенно — их челюсти. Акулы — одни из самых зубастых существ на планете, у них в пасти насчитывается в среднем до 300 зубов. Рекордсмен по «зубастости» среди акул — китовая. В ее пасти помещается 14000 мелких зубчиков. Зубы у акул растут рядами один за другим. На месте выпавшего вскоре вырастает новый. Зубы имеют вид спирали, и она постепенно раскручивается.

Эта одно из самых быстроходных существ на планете. Меч-рыба может разгоняться до 130 км/ч. С торможением у нее, правда, дела обстоят не так хорошо: известны случаи, когда разогнавшиеся и не успевшие затормозить представители этого вида насквозь пробивали собой рыбацкие лодки. Кроме того, обломки их «мечей» регулярно находили в шкурах китов и крупных акул. «Обезоруженная» меч-рыба, как правило, живет недолго — ее меч служит орудием и охоты, и защиты от хищников.

Черепахи с Сейшельских островов — наглядный пример островного гигантизма. Суть этого явления в том, что животные, оказавшиеся на изолированных территориях, где у них нет естественных врагов, часто достигают огромных по сравнению с обычными размерами.

Бывает и островная карликовость, когда крупные животные, оказавшиеся на маленьких островках, наоборот, уменьшаются. Например, на острове Врангеля еще 4500 лет тому назад бродили крохотные мамонты размером с корову.

В музее можно увидеть панцирь черепахи изнутри и узнать, может ли она выползти из него, как это часто показывают в мультиках. На самом деле не может. Панцирь — часть самой черепахи: он образован ребрами и позвоночником. Ребра у черепах очень широкие, плоские, они срастаются между собой, и получается такая неподвижная конструкция, которая надежно защищает рептилию.

Биогруппа появилась в музее недавно. Она позволяет больше узнать об обитателях нашего региона. Дудергофские высоты находятся на юге Петербурга, образованы двумя горами — Ореховой и Вороньей. Там, в Театральном прудике, еще недавно размножались и обыкновенные, и гребенчатые тритоны. Но рыбаки запустили туда дальневосточную рыбу ротану, которая положила конец этому благополучию. Это рыба невероятной живучести! Она способна в очень бедной кислородом воде, и выдерживать полное промерзание водоема. Она не оставляет тритонам шансов. Белорусские ученые подсчитали, что для того чтобы полностью истребить в водоеме гребенчатого тритона, ротану достаточно всего 3 лет.

Еще один любитель моржевания в экстремальных условиях — сибирский углозуб. Это амфибия, которая тоже способна превратиться в ледышку, потом оттаять и сохранить жизнеспособность. При понижении температуры ее печень начинает работать в особом режиме и синтезировать глицерин, замещающий воду в клетках тела. Этих хвостатых амфибий находили в вечной мерзлоте, куда они попали более 100 лет назад. То есть они замерзли век назад, оттаяли и вернулись к жизни!

Еще одна новая биогруппа, посвященная местной природе. Здесь можно понаблюдать за нерестящимися щуками, увидеть токующих травяных лягушек, строящих гнезда птиц.

Это самая длинная змея мировой фауны, она вырастает до 7 метров. В музее есть биогруппа, которая показывает самок тигрового питона в момент насиживания кладки яиц. Многие рептилии, в том числе змеи, — заботливые родители! Самки не оставляют кладку на протяжении всего периода высиживания яиц, а длится он в среднем 2 месяца, и не покидают потомства даже перед лицом серьезной опасности. Все это время они обходятся без еды: змеи могут феноменально долго обходиться без пищи. Известны случаи, когда они не ели 10–11 месяцев, а потом начинали питаться как ни в чем не бывало.

Это полноправный представитель нелетающих птиц с самыми короткими среди пернатых крыльями. Их длина всего 5 см. Киви живут в Новой Зеландии, где до недавнего времени отсутствовали наземные хищники. Именно поэтому даже новозеландские летучие мыши почти разучились летать и большую часть времени ползают по земле. Им некого бояться, не от кого спасаться, поэтому и киви, и обитавшие в Новой Зеландии огромные моа, или слоновые птицы, достигавшие 3 метров в высоту, никогда не знали естественных врагов. Правда, моа исчезли, когда в Новую Зеландию попали маори, которые охотились на пернатых великанов, а киви стали очень редкими, когда там оказались европейцы и завезли хорьков, лисиц, кошек и других наземных хищников.

Есть легенда, что новозеландский нелетающий крапивник был полностью истреблен одной-единственной кошкой. Ее завел смотритель маяка, и она в течение нескольких лет переловила всех крапивников.

У них существуют настоящие детские сады, где птенцы подрастают под присмотром одного пингвина-няньки. Они сбиваются в кучу, а родители навещают своих птенцов, у них всегда бывает по одному, и кормят их. Причем они всегда находят своего детеныша среди десятков других.

Но эти птицы далеко не всегда такие милые. Они обычно охотятся в воде, и исследователи не раз наблюдали такую сцену: группа пингвинов подходит к берегу, чтобы проверить безопасно ли, выбирает самого слабого и выталкивают в воду... Если там обнаруживается какой-то хищник, оставшиеся разворачиваются и идут дальше. Далее история повторяется, пока не будет найдено безопасное место.

Помните, у Виталия Бианки был рассказ «Чей клюв лучше»? В этом соревновании однозначно победил бы китоглав, живущий в экваториальной Африке. Он использует свой клюв не только для захватывания добычи, но и как ковшик: набирает им воды и поливает яйца и вылупившихся птенцов, защищая их от перегрева.

На самом деле это никакой не волк — его ближайший родич кенгуру. Обитал сумчатый волк в Австралии, где исчез 40 000 лет назад. До недавнего времени вид сохранялся только на маленьком островке Тасмания к югу от Австралии. Но и там, когда появились белые поселенцы, довольно быстро исчез: сумчатый волк, как считается, вымер в 30-х годах XX века. Впрочем, есть слабая надежда, что он существует: энтузиасты продолжают его искать. За поимку живого сумчатого волка обещана награда — 1 250 000 австралийских долларов.

Символ и гордость музея — почти полное чучело взрослого мамонта. Эти северные слоны, жившие на Земле во времена Ледникового периода, не нуждаются в представлении. У них была длинная густая шерсть с подшерстком, защищавшая их от холодов, а на спине — горб из жира наподобие верблюжьего, который помогал переживать суровые зимы.

Мамонт Зоологического музея жил примерно 44 000 лет назад и погиб, как считают, провалившись в ледяную трещину. Нашел его в начале XX века охотник-эвенк. Он выломал один из бивней и принес русскому купцу. А тот прослышал, что Академия наук платит за подобное хорошие деньги... И год спустя на место находки приехали сотрудники музея.

Вообще, мамонтов в музее 3: 1 большой и 2 маленьких. Самый известный из маленьких — мамонтенок Дима. Эта находка была сделана в 1977 году в Якутии, на берегу ручья Дима. 39 000 лет назад мамонтенок погиб здесь, по всей видимости, заблудившись и утонув в промоине. Нашли его случайно. Рабочий поднял ковшом бульдозера слой замороженной земли и подцепил мамонтенка. Про Диму написано много научных трудов, поскольку это первый оказавшийся в руках ученых мамонт, у которого сохранились внутренние органы. А еще про него сняты мультфильмы: рисованный «Мама для мамонтенка» и кукольный «Про мамонтенка».

Еще в музее есть экспозиция, посвященная мамонтовой фауне: животным, которые жили одновременно с мамонтами на протяжении Ледникового периода. Не все они вымерли. Представители мамонтовой фауны — это, например, росомаха, лемминг, северный олень, овцебык. Но самые крупные до наших дней не сохранились.

Эти животные — пример, как человек может сначала почти полностью истребить какую-то популяцию, а потом возродить. Зубров после Первой мировой войны в дикой природе не осталось – последние особи, не считая содержавшихся в зоопарках, жили в Беловежской пуще и были перебиты браконьерами к 1919 году. Поэтому все, что оставалось, собирали по зоопаркам. Потом скрещивали с американскими бизонами, которые приходятся ближайшими родственниками европейским зубрам. Получившихся гибридов опять скрещивали с чистокровными зубрами и так сохранили этих животных. Но не всех. Например, кавказский подвид, к сожалению, истреблен еще в 20-х годах XX века.

Впрочем, и американский бизон чуть было не оказался на грани полного исчезновения. Его истребляли совершенно сознательно, чтобы лишить североамериканских индейцев средств к существованию. Многие племена, жившие на Великих равнинах, целиком зависели от бизонов — мясо ели, в шкуры одевались и делали из них вигвамы.

Биогруппа с бурыми медведями демонстрирует семейную идиллию: медведица-мама, два подросших медвежонка и пестун — особь из более раннего помета, которая еще какое-то время остается при матери и помогает ей воспитывать своих младших братиков и сестричек. Медведи ведут одиночный образ жизни и только одно это мешает этому сообразительному животному начать эволюционировать в разумное существо: они не могут передавать свои знания и опыт.

Еще одно животное, спасшееся благодаря зоопаркам. Когда-то в Германии жил известный торговец животными Карл Гагенбек. Для него не было ничего невозможного: он даже планировал поездку в Центральную Африку за живым динозавром! В конце XIX века он организовал экспедицию за лошадьми Пржевальского. Агенты Гагенбека приехали в городок Бийск в Сибири и при содействии местного купца Николая Ассанова собрали небольшой табунок жеребят — 53 жеребенка. Именно от них ведут свое начало все современные лошади Пржевальского — в дикой природе к 60-м годам XX века их не осталось.