Недавно мы писали, как можно поучаствовать в акции «Дети вместо цветов»-2020. А сегодня вспоминаем колонку учителя гимназии № 610 и административного директора фонда AdVita Елены Грачевой — о том, что не так в этой акции, и почему она не согласна со своими коллегами по благотворительности.
Что происходит?
Фонды предлагают такую форму: класс дарит один букет учителю, а все деньги на остальные потенциальные букеты переводят в фонд.
Скрины из родительских чатов в моей ленте подтверждают, что так это и происходит: кто-то из родителей предлагает, и, если это поддерживается, то поддерживается именно в этой форме.
Почему я считаю, что это плохо?
Потому что ребенок снова выкинут взрослыми из процесса. Никакие КОЛЛЕКТИВНЫЕ решения тут невозможны, потому что они отменяют самое важное в благотворительности: добровольность и осознанность.
1 сентября — очень сложный день для ребенка, особенно для первоклассника. Он как-то себя в этом дне видит, ему в этот день нужны какие-то опоры. Если девочке хочется прийти с красивым букетом, чтобы почувствовать себя принцессой, потому что вот такой праздник, — никто не имеет права у нее это отнять.
В каком виде (для меня) приемлема эта акция?
Решение, покупать букет или не покупать, должно быть принято только ребенком. Взрослый может и должен все рассказать, объяснить, но отказаться или согласиться должен только ребенок.
Почему плох компромисс в стиле «а мы и букет купили, и денег перевели»? Если это коллективное решение родительского чатика: по сути, обязательный благотворительный взнос входит в пул школьных поборов, которые ненавистны и лучше бы которых не было совсем. Я уже не говорю о семьях, у которых проблемы с деньгами и они явно не готовы к принудительной благотворительности. Если это индивидуальное решение семьи, то что мы имеем на выходе? Ту же кучу букетов для учителя, который не знает, куда их девать, и при этом абсолютный абсурд в глазах ребенка: если смысл был в личном поступке, личном отказе от букета, то тут его нет, а если семья хочет поддержать какой-то фонд, то при чем тут первое сентября?
Про списки «сдавших деньги» я говорить не буду: это очевидное зло.
Мне возражают, что, мол, тогда не посчитать эффективность акции и коллективные кампании втягивают больше народу. А давайте считать не эффективность акции, а эффективность нашего разговора с детьми? Будут они нашими жертвователями, когда вырастут, если у них насильно букет отобрали, а они постеснялись об этом спросить? Тема «дети и благотворительность» дико хрупкая, а детей и так в школе мало о чем спрашивают, их зоны самостоятельного решения очень невелики. Так зачем мы присоединяемся к тем, кто не спрашивает?
