Сексуальное насилие над детьми — это не то, что где-то случилось с кем-то. Это то, что происходит повсеместно, просто об этом принято молчать, а не говорить. «Литтлван» выслушал истории тех, кто знает о проблеме не понаслышке и спросил экспертов, как пережить этот ужас и не допустить, чтобы это происходило с нашими детьми.
Страшные воспоминания детства: отец, отчим, братья, сосед, учитель, друг семьи, киномеханик…
Марина: «У меня был отчим. Отношения не сложились — он был жестоким. Однажды, когда мне было 11 лет, в длительное отсутствие мамы он залез ко мне под одеяло. Я активно сопротивлялась. Больше попыток насилия не было, но я дико этого боялась. И как только появилась первая возможность уйти из дома, я это сделала».
Екатерина: «Когда мне было от года до трех, мама с папой брали меня в кровать. Отец просил держать его за член. Я подросла и начала убегать, но родилась младшая сестра, и ей они говорили делать то же самое. Когда уже после смерти отца рассказала маме, что я все помню, она закричала: «Ты была маленькая, ты не можешь этого помнить!». С тех пор мать старается никогда со мной не оставаться наедине».
Аня: «Меня с 5 до 6 лет насиловал сосед, которого просили со мной посидеть. С ним оставляли всех детей нашего подъезда. Мне было очень больно и очень страшно. Он снимал с меня колготки и сажал на свой огромный член. Я говорила взрослым, что не хочу больше сидеть с соседом, но они меня не слушали».
Андрей: «Наш завуч, закрыв дверь в пионерской комнате, сажал меня на колени и целовал в губы. Я учился тогда в начальной школе. Он говорил: «Не бойся, я тебе как папа». А я боялся, но не мог ничего сделать. И закричать не мог. И сбежать не мог. Я маленький, а он большой. Это повторялось раз за разом. Потом я вырос. Я его видел недавно на улице. Он выглядит как бомж. Подошел ко мне, спрашивает: «Ты помнишь меня?». А я, конечно, помню, но говорю: «Нет!». А самому не так страшно, как тогда, но все равно страшно. И очень брезгливо. Я бы хотел, чтобы этого со мной не было».
Анна: «С 3 до 6 лет меня насиловали старшие братья».
Юля: «Мне было страшно и стыдно признаться маме, что отчим сажает меня на колени, заставляет смотреть порнофильмы и держать член. Он сказал, что если я признаюсь, она убьет меня за то, какая я мерзкая и плохая, и они будут прекрасно жить вдвоем».
Оксана: «Меня насиловал друг семьи. Меня учили быть послушной — и я слушала его и шла, когда он меня звал. А потом узнала, что это называется «изнасилование», рассказала маме, и она мне поверила. И его посадили в тюрьму».
Василиса: «В лагере летом мы ходили в кино. Когда закончился фильм, я шла последняя и, увидев приоткрытую дверь в кинорубку, заглянула туда. А там киномеханик. Сначала поманил, а потом закрыл передо мной дверь на железный крюк: «Я тебя не выпущу! Только если ты меня поцелуешь!». Я скривилась, но чмокнула его в щеку. А он сказал, что надо поцеловать по-взрослому. Мне было страшно и стыдно. Но я сказала, что сейчас громко закричу и что целоваться по-взрослому не умею. Он меня выпустил. Я никому не рассказала об этой истории — ощущала себя виноватой и причастной к чему-то запретному. Считала, что ненормальный не он, а я, так как не ушла со всеми и спровоцировала ситуацию своим любопытством».
Мы больше не будем молчать!
В декабре 2018 года основатель петербургской благотворительной сети магазинов «Спасибо» Юлия Кулешова призналась, что с 5 лет подвергалась сексуальному насилию со стороны отчима. Ее история, опубликованная на интернет-портале «Такие дела», у многих перевернула восприятие проблемы сексуального насилия. В монологе Юлии — классическая история ребенка, который испытывал насилие, молчал о том, что происходит, и не имел возможности быть услышанным.
23 женщины только из моего окружения в детстве были неоднократно изнасилованы отцами, отчимами, дядями, братьями, дедушками. Это те люди, которых я знаю лично. Часто первый раз происходил до школы.
Спустя несколько дней после публикации Юля объявила о создании сообщества тех, кому пришлось пережить подобное: «На первых встречах в Москве и Петербурге мы собрались вместе, чтобы посмотреть друг на друга и побыть рядом. Вот так прийти, признаваясь в своей беде другим, снять куртку, невзначай заговорить с соседкой — очень страшно и требует большого мужества после десятилетий стыда и одиноких самокопаний. И вдруг оказывается, что то, что я так боялась, таясь в темном углу, — это я зря. Наша встреча для меня — огромная, бесконечная, светлая радость. Теперь мы вместе. Будем поддерживать друг друга. Делать важное, чтобы меньше детей сегодня и завтра прошли через наш опыт. И да, молчать мы больше не будем!».
Как помочь и предотвратить?
«Чтобы глубже узнать проблему, я обратилась к руководителю Института социального проектирования в поддержку семьи и детства, психологу Марине Буняк. И узнала, что при проведении институтом семинара «Как помочь ребенку, пережившему насилие?» 40% участников приходят не за обучением, а чтобы наконец-то помочь себе в безопасной обстановке осуществить встречу со своей травмой! Многие участники после семинара становятся клиентами личной терапии.
Из опыта работы института хочу отметить:
- масштаб проблемы значительно больше, чем мы его себе представляем;
- нет культуры обращения к специалистам по этой теме;
- нет методологического психолого-педагогически обоснованного стандарта работы с обращениями в данной теме в госорганах. Сотрудники учреждений не знают, как обсуждать эту тему, что и как можно говорить и как не ретравмировать;
- родители часто не готовы услышать и не знают, как обходиться с информацией о насилии, и часто родитель сам травмируется и становится деструктивным и избегающим;
- в ситуации, когда родитель не взял на себя ответственность за случившееся, эту ответственность пожизненно несет ребенок. Такие «замершие» ситуации насилия неизбежно влияют на становление личности, на выстраивание отношений и последующую жизнь;
- очень важно, чтобы эта тема начала подниматься в обществе. Сейчас неготовность говорить про насилие происходит на всех уровнях — на уровне общества, семьи и самой жертвы».
«Эта тема часто вызывает страх и отрицание: «Со мной это никогда не случится», или «Жертва сама виновата, это она все спровоцировала». Но нет же! Сексуальное насилие происходит здесь и сейчас. Как в цивилизованных странах, так и в нецивилизованных. Как в бедных семьях, так и в богатых и успешных (либо в случае психического нездоровья, либо у крайне непорядочных — бывает, что семьи могут даже усыновлять ребенка с этой целью). Но разница между этими странами и семьями состоит в том, что в случае бедности у слабого нет прав и защиты — за подобное взрослого мужчину могут даже не порицать. В это же время в цивилизованных странах за такие действия последует штраф, контроль органов опеки и наказание вплоть до тюремного.
Что делать сегодня, чтобы наши дети были защищены?
- Физически не оставлять их в ситуации, где они могут подвергнуться сексуальному насилию.
- Не оставлять их наедине с малознакомыми родственниками.
- Обучать детей тому, что такие ситуации существуют, и если такое происходит, то это не их вина, а того человека, который совершает преступление.
- Многим детям понятно, что тот, кто ворует кошельки и отбирает телефоны — преступник. Так вот: тот, кто совершает действия сексуального характера по отношению к ребенку, — тоже преступник. И поэтому необходимо разговаривать обо всем, что происходит, с мамой или папой — чтобы взрослые могли остановить эту историю.
Но глобально мой совет больше: я желаю взрослым научиться зарабатывать намного больше денег, вырасти профессионально и переехать жить в благополучный район или даже сменить страну на благополучную, где проблема сексуального насилия стоит не так остро, как в России».
«Существуют мировые методики и общепринятые правила работы с жертвами. Есть протоколы, где до мелочей прописано, как общаться с жертвами, особенно если это дети, чтоб не навредить. Я рада, что эта тема стала развиваться и в России — пора менять отношение к такой серьезной проблеме. С моей точки зрения, необходимо работать сразу по всем направлениям. Важно обучать психологов и социальных работников, которые могут так легко навредить отсутствием знаний, просвещать учителей и воспитателей, которые наблюдают поведение ребенка в различных ситуациях, с другими детьми и взрослыми. Но, возможно, самое главное, это работа с семьями: просвещение и обучение как родителей, так и детей. А чтоб не допускать насилия, необходима грамотная профилактика. Но обучение детей тому, что их тело принадлежит только им, и никто не может прикасаться к нему, не равняется обучению тому, что прикосновение — это всегда плохо, неправильно и запретно. Мы стремимся к формированию уважения (не страха, а именно уважения!) к личным границам и умению говорить «нет». Нарушение границ может серьезно травмировать, сформировать страх и пошатнуть доверие к людям. При этом прикосновения сохраняются и поощряются в рамках «своего круга». Кроме прикосновений к интимным частям тела, которые позволительны лишь крайне узкому кругу и в рамках гигиенических или медицинских процедур».
