День дошкольного работника: «Воспитатель — слово мужского рода!»

Альберт Вознюк, 54 года, женат, воспитывает сына 14 лет. По первой профессии — военный штурман-инженер. Капитан 3 ранга в запасе. По второй — воспитатель детей дошкольного возраста (с 2018 г.) и методист дошкольной воспитательной организации (с 2019 г.). С 2018 года — воспитатель ГБДОУ №19 Центрального р-на Петербурга. В 2019 году прошел аттестацию с присвоением первой квалификационной категории. Победитель районных профессиональных конкурсов и фестивалей.

Финалист регионального этапа конкурса «Воспитатели России 2020» в номинации «Лучший воспитатель образовательной организации».

— Вы же по первой профессии военный? Почему ушли со службы?

— Да, я 17,5 лет провел на военной службе. После военного училища служил в морских частях пограничных войск, теперь это называется береговая охрана, во Владивостоке. Задачи кораблю ставили от Малой Курильской гряды до Берингова пролива. Но срок воинской службы ограничивается возрастом и состоянием здоровья. Наступил момент, когда пришлось решать: уходить на штабную работу или в запас. Я выбрал второе. Тогда по ряду причин это решение казалось правильным.

— Как вышло, что вы стали воспитателем детского сада?

— Мои бабушка и дедушка были учителями, а отец — кадровый офицер. Мне нравились обе профессии. После окончания школы пришлось выбирать. Я стал военным и о своем выборе не жалею. Мне нравилась служба, но мысли о педагогике не покидали. Спустя годы жена, педагог дошкольного образования, превратила для меня дошкольную педагогику сначала в хобби, а затем и в жизненную потребность.

— Как ей это удалось?

— Педагоги и дома не прекращают работу, так что часто в нее оказываются вовлечены члены семьи. Я не был исключением. Сначала мы вместе создавали электронные образовательные ресурсы, затем — писали сказки и стихи. На этом этапе мне стало не хватать образования, и я окончил курсы профессиональной переподготовки, получил квалификацию «Воспитатель детей дошкольного возраста». Поступил на курсы «Методическая деятельность в дошкольном образовании», участвовал в планировании проектной деятельности, потом — в проведении патриотических мероприятий и в праздниках в ДОУ. Затем — дебют в роли воспитателя старшей группы детского сада №19 Центрального района Петербурга. Работаю уже третий год.

— Как вы туда устроились?

— Питер — город маленький. Как-то мне позвонила заведующая Екатерина Суханова, пригласила на собеседование. После она предложила мне попробовать себя в роли воспитателя «по-настоящему».

— Что говорят ваши бывшие сослуживцы, когда узнают, кем вы работаете?

— Сначала думают, что это шутка. Потом загадочно улыбаются и молчат. Пока перенимать опыт не спешат.

— А вы рассказываете детям о службе? Какие-то свои воспоминания?

— Не совсем о службе. Вот почему елки на маленьком острове круглые и дымят вулканы, с какой скоростью плавают дельфины, зачем моржу клыки, какое расстояние от России до Америки, может ли краб перекусить дерево или кит утопить корабль — это интересно детям. Об этом и рассказываю. По роду службы мне удалось побывать в самых заповедных местах России. А еще я отвечаю на более глобальные вопросы: «Зачем армия, когда нет войны?», «Чем заняты защитники, когда никто не нападает?», «Почему Александр Невский воевал с рыцарями, если они защищают девочек?». Форму я надеваю один раз в году — на 23 Февраля. Но даже тогда мы говорим не о моей службе.

— Сложно было решиться? Все-таки воспитатель у нас считается «женской» профессией…

— Выбор «женской» профессии меня не смущает. Воспитатель — слово мужского рода! Достаточно долго дошкольное образование у нас имело характер присмотра и ухода за детьми. При такой постановке вопроса профессия воспитателя была мало привлекательна для мужчин. Но сегодня доля образовательной составляющей в работе педагога ДОУ растет. Дошкольное образование сейчас — серьезная работа для настоящего педагога. Неважно, мужчины или женщины.

— Трудно работать в женском коллективе?

— У нас коллектив не женский, а прежде всего — педагогический. Мы коллеги. Такие установки выводят вопрос принадлежности полов за пределы трудовых отношений.

— Но сложно было адаптироваться?

— Нет, два десятка неординарных молодых личностей быстро заставляют почувствовать себя частью шумного, но очень деятельного коллектива. Говорят, что мужчины всю жизнь остаются детьми, так что я попал в свою среду!

Вообще увеличение числа педагогов-мужчин сегодня везде приветствуется. Конечно, быть в числе немногих непросто, но я и не искал легкого пути. К тому ж, работа для души — роскошь в наше время.

— Что мужчине дается в этой профессии легче, чем женщине, а что — сложнее?

— Мужчины более эмоционально сдержаны. Им в каких-то моментах легче общаться с родителями. Они спокойнее переносят критику руководства.

— Вы общались с другими мужчинами-воспитателями?

— Нет, нас еще мало. Но со студентами-мужчинами педуниверситетов и колледжей приходилось общаться.

— И о чем говорят между собой мужчины-воспитатели?

— О работе, о причинах профессионального выбора, о педагогических методах.

— Ваш коллега, Сергей Невидимов, в интервью нашему порталу говорил, что у многих мальчишек, да и девчонок тоже, чувствуется огромная нехватка мужского внимания. В семье они его недополучают. Вы согласны?

— Да, и не всегда это вина родителей. Ритм современной жизни заставляет все делать «на бегу». За мою, пусть непродолжительную, педагогическую практику у меня сформировалось мнение, что мужчина должен принимать участие в воспитании с «пеленок». И неважно, к кому тяготеет ребенок в первые годы жизни — папа лишним не бывает. В своей группе за время работы я познакомился со всеми отцами. Многие активно участвовали в жизни группы, а к вопросам воспитания подходили серьезно. Возможно, мужчинам комфортнее общаться с представителями своего пола.

— Как отреагировали родители, когда узнали, что воспитателем будет мужчина?

— Первое родительское собрание проходило непросто. Порой возникало ощущение, что я на допросе в компетентных органах. Вопросы задавали примерно те же, что и вы, только в более резкой форме: об образовании, квалификации, подходах и методах в воспитании детей, причинах смены профессии, семейном положении…

— Что отвечали?

— То же, что и сейчас. Я понимаю пристрастность родителей — взрослый мужчина, без педагогического опыта… Основательные поводы для сомнений! Они доверяют самое ценное, что есть в их жизни — ребенка! Изначально негативно-недоверчивое отношение за полтора года сменило массу оттенков: отторжение, недоверие, сомнение, удивление, повышенное внимание. Когда родители через год моей работы написали благодарственное письмо в администрацию района, я понял, что не только развеял их предубеждения, но и состоялся как воспитатель.

— Какие стереотипы сложнее всего было преодолеть?

— То, что мужчина-воспитатель — несостоявшаяся личность, неудачник. Что мужчина-педагог – это нормально, но не в детском саду. Что бывший военный — однозначно солдафон. Что воспитатель-мужчина может найти общий язык только с мальчиками. Но эти стереотипы сломались через 2–3 месяца работы. Лучший способ преодолеть стереотипное мнение — ему не соответствовать. Родителей и коллег невозможно убедить словами. Убеждает отношение детей, их успехи, настроение.

— Есть стереотип, с которым еще не справились?

— «Мужчина-педагог может взаимодействовать только с дошкольниками старшего возраста». По поводу этого стереотипа я готов буду поспорить через год. Сейчас мы с напарницей будем принимать младшую группу.

— Бывало, что на вас жаловались родители заведующей детсада?

— Официальных жалоб не было. Мне с родителями повезло, они оказались людьми активными, позитивными и конструктивными. За что я им очень признателен.

— А как дети вас приняли?

— Спокойно. Педагог ДОУ — не тетя и не дядя, а воспитатель! Дошкольникам чужды условности и предрассудки. Ведь никого не удивляет, что в одной группе находятся и девочки, и мальчики. Мальчишки сказали, что просто нас, мальчиков, стало больше! Самой большой сложностью стало мое имя (Альберт Викторович — прим. ред).

— Как дети его произносили?

— Долгое «А», с тоской в глазах и надеждой на подсказку.

— Помните, как прошел первый рабочий день?

— Достаточно спокойно, дети тоже адаптируются, определяя рамки возможного и дозволенного. Через неделю, когда мы привыкли друг к другу, я понял, нужны правила. Сначала мы их определяли устно. Потом составили свод правил поведения в детском саду в стихах.

— Каких принципов в работе с детьми вы придерживаетесь?

— Они вряд ли сильно отличаются от общепринятых. Быть доброжелательным. Учитывать индивидуальные и возрастные особенности ребенка. Проживать каждый день вместе с воспитанниками, вникая во все нюансы происходящего в группе. Радоваться успеху ребенка, поддерживать в случае неудач, мотивируя чувство успешности. Еще — познавать окружающий мир, играя. Непрерывная образовательная деятельность должна вовлекать и увлекать, становясь для ребенка потребностью.

— Какая у вас с детьми любимая игра?

— Их много. Любая книга или история может стать темой игры. Цирк — и я дрессировщик тигров, ассистент иллюзиониста, шпрехшталмейстер и ветеринар. Космос — и мы с мальчиками строим из конструктора межпланетную станцию, а девочки репетируют танец планет. Любим играть в шашки на победителя. По карте вместе с китами обогнули весь земной шар, на построенной подлодке совершали глубоководные погружения. Сколько интересных животных мы встретили под водой! Игра — это серьезно.

— Есть какие-то свои особые принципы?

— Завоевывать авторитет и доверие детей ежедневно в любой возникающей ситуации. Любой вопрос не должен остаться без ответа. Все слова и действия искренни и обстоятельны. Неудача не повод для огорчений — помогу, научу. В конфликте воспитатель — беспристрастный арбитр, помогает осознать и разобраться. Если я сам неправ, не боюсь признать ошибку! Еще — строить отношения с родителями на принципах сотрудничества, паритета, как равных участников образовательного и воспитательного процесса.

— И какой вопрос ребенка оказался для вас самым сложным?

— «Почему наш папа не живет с нами, он меня не любит?».

— Что ответили?

— Вспомнил слова миссис Даутфайр из одноименного фильма: «В жизни случается, что взрослые люди перестают понимать друг друга. Они расстаются. Но это не значит, что твой папа не любит тебя. Незримо он всегда рядом с тобой, как ангел-хранитель».

— Одна из острых тем сегодня — наказания детей. Что считаете приемлемым, а что — нет?

— Наказание — мое нелюбимое слово. Мне ближе ограничения, регулируемые правилами. Например, перенос очереди дежурства как ответственного поручения, ограничение права стать первым в строю, замечание с разбором последствий поступка. Остальные методы считаю неприемлемыми. Основанием для таких ограничений могут быть только безнравственные поступки. Например, сознательное нарушение правил поведения, причинение обиды или вреда, грубость.

Последний год, чтобы «притормозить» шалуна, мне достаточно «воспитательского» взгляда как предупреждения. Для особо трудных случаев у нас есть «кресло для раздумий». Даже минута в нем — много. За это время мы можем с ребенком разобрать ситуацию, понять причины, сделать выводы. Если необходимо, извиниться перед товарищем.

— К каким детским шалостям вы были не готовы?

— Попытка укусить камень в ходе поиска суперспособностей.

— Вам как-то помогает предыдущий опыт военного? Муштруете детей как герой Шварценеггера в «Детсадовском полицейском»?

— С Шварценеггером нас роднит только труднопроизносимость имени, я и ростом пониже, и телосложением покомпактнее. На военной службе я исповедовал заповеди Федора Ушакова, а они далеки от муштры. Крепость дисциплины базируется на чувстве доверия и признании авторитета. Муштрой и окриками их не завоюешь. Страх и недоверие ведут к отторжению и неприятию, вызывающим все доступные детям протестные действия.

— С какой педагогической методикой вы участвовали в конкурсах?

— Главная — проектная деятельность с использованием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ — прим. ред.). На мой взгляд, проекты — одна из самых успешных форм персонализации дошкольного образования. Это технология, идущая от потребностей и интересов, возрастных и индивидуальных особенностей. Она стимулирует самостоятельность. Способствует практическому применению навыков во взаимодействии с окружающим миром. Формирует потребность в самовыражении. Реализует принцип сотрудничества детей и взрослых. Проект — это «игра всерьез». Кстати, в период самоизоляции дистанционная проектная деятельность с детьми оказалась очень востребованной.

— Что вы называете проектами в условиях нежного возраста воспитанников? Что конкретно вы вместе делаете?

— В нашем случае проект — глобальная тема с узнаваемыми персонажами, позволяющая погрузить воспитанников и родителей в определенную среду, интегрировать основные области познания, мотивировать детей на самостоятельную и совместную деятельность с родителями. На выходе должен получиться визуализированный продукт. Презентация позволяет закрепить достигнутые цели. В целом, это возможность жить в сказке или приключении достаточно долгий период времени.

— Какова может быть тема проекта?

— Любая, главное, чтобы она была интересна детям. Например, «Театральный Петербург». Состоит из двух частей «Где живет сказка» и «Путешествие в закулисье». Мы разобрали историю появления театра, его виды, какие есть в Петербурге вообще и какие в нашем районе (на прогулке в том числе), познакомились со сказкой и балетом «Щелкунчик», правилами поведения в театре, театральными профессиями. Были и походы на спектакли с родителями и благодаря социальным партнерам в закулисье театра «Зазеркалье», виртуальные экскурсии и многое другое. Или например, «Цветик — семицветик». Замечательная, добрая сказка, но другой эпохи. Многие моменты современным детям уже не понятны и потому не интересны. А вот проект, в основу которого положена сказка по мотивам, да еще произошедшая в наши дни, на территории детского сада, — совсем другое дело. Эта история нас увлекла более чем на 3 месяца.

— Что в профессии воспитателя оказалось не таким, как вы изначально представляли?

— На службе мне приходилось иногда слышать ироничное восклицание: «Это вам не детский сад!». В корне неверное утверждение. Со стороны работа воспитателя казалась более простой. Выяснилось, что ее регулируют большое количество законов, норм и правил, помноженных на индивидуальные особенности детей.

— Что для вас оказалось самым сложным в работе, а что, наоборот, было легко?

— Я думал, будет очень сложно запомнить 20 детей по именам. Но оказалось, для этого 1,5–2 часов достаточно. Самым трудным стало прощание с выпускниками, возможно, потому, что это мой первый выпуск. Еще сложно для меня заплетать девочкам косички и три раза за утро сыграть Деда Мороза. С косичками меня выручают напарница Инна Меркулова и помощник воспитателя Наталья Григорьева. За два года я научился делать хвостики и заплетать простенькие косички, но до их виртуозности мне далеко. А вот с Дедом Морозом надежда только на то, что мужчина-воспитатель станет привычным явлением в дошкольной педагогике.

— А вас ни разу не «раскусили» в роли Деда Мороза?

— Малыши искренне верят в сказку, а вот старшие — ребята наблюдательные, но тактичные. Только в конце утренника шептали мне на ухо, о том, что узнали, но никому не расскажут. Во время театрализованных мероприятий, когда я был то Бабой-Ягой, то Емелей, то доктором Пилюлькиным, конечно, кроме малышей все узнавали. Но это сказка, а в ней бывают самые удивительные превращения.

— С какими трудностями в работе приходится сталкиваться?

— Главная — хронический недостаток времени. Многое не успеваем.

— Ваши коллеги жалуются на большой объем «бумажной работы».

— Я же бывший военный чиновник, количество «бумажной работы» меня не удивляет. Есть досада, что приходится отрывать время от «живой» работы и семьи на заполнение планово-отчетной документации. Тут главное — держать баланс, чтобы планирование и отчетность о проделанном не заменили саму деятельность. Поэтому я придерживаюсь принципа — краткость сестра таланта. Но есть надежда на автоматизацию и цифровизацию.

— Какие специфические тонкости выяснились в работе воспитателем?

— Воспитатель — это не педагог-предметник. Он должен знать и уметь все. Например, я не художник, но теперь изобразительная деятельность для меня не пустой звук.

— Если пофантазировать: вы министр образования. Что бы поменяли в работе дошкольных учреждений?

— Можно строить много проектов: индивидуализация образовательной деятельности за счет организации малых групп, просторные помещения с новейшим оборудованием, например, Монтессори, световые столы, закрытые песочницы с кварцевым песком, прозрачные интерактивные доски, новейшее программное обеспечение, системы дополненной виртуальной реальности, просторные игровые площадки. Как показали события этого года, необходимы скоординированные учебные платформы, методические библиотеки для педагогов детей и родителей. Многие мои фантазии упрутся в государственный бюджет. Но есть и то, что не требует затрат, кроме душевных.

— Что именно?

— Формирование общественного мнения о важности дошкольного образования. Детский сад — не «камера хранения», а важная жизненная ступень. Но подняться на нее ребенок может только с помощью родителей и педагогов. Еще — формирование у педагогов и родителей понимания, что они вместе с детьми в равной степени являются участниками образовательного процесса. Успешность ребенка возможна только при их сотрудничестве.

— Как вы узнаете что-то новое в своей сфере?

— Ищу на педагогических сайтах интересное. С удовольствием участвую в педагогических конкурсах — они часто подсказывают интересные идеи. Когда не хватает компетенций — курсы, ресурсы с обучающими уроками. Если перечислять сайты, то их много, например, МААМ, Infourok, «ЛитРес», «Электронные библиотеки», Littleone.

— Какие самые удивительные открытия вы сделали, работая в детском саду, — о себе, о стране, о детях и родителях?

— Я многому учусь заново у детей. Именно они мне напомнили, что добрым может быть только духовно сильный человек. О том, что в нашей стране по-прежнему хороших и добрых людей большинство.