27 февраля главному тренеру петербургского «Зенита» Сергею Семаку исполнилось 45 лет. Поздравляем Сергея и вспоминаем его интервью нашему порталу – о большой семье, приемной дочери, гаджетах, наказаниях и многом другом.
«Лето наши дети проводят без гаджетов»
– Ваше самое раннее воспоминание из детства?
– Я себя помню примерно в трехлетнем возрасте: лето, я гуляю во дворе своего дома. В те времена я много времени проводил в одиночестве – старшие братья занимались своими делами, младший только родился. Родители, естественно, все внимание уделяли ему, за мной присматривала бабушка. В целом, я был достаточно самостоятельным и неплохо сам с собой проводил время.
– Если сегодня оглянуться на ваше детство, можете оценить: чему самому важному научили вас родные – мама, папа, бабушка?
– Бабушка, мамина мама, была главным человеком, с которым я рос. Мама много работала, занималась воспитанием детей, а я ходил хвостиком за бабушкой. Она была человеком невероятной доброты и трудолюбия, такой ангел, поразительно светлый образ. Я от нее никогда не слышал ни плохих слов, ни ругани, ни разу не видел ее в плохом настроении. Прожив сложнейшую жизнь – казалось, она должна была где-то сломаться, быть в чем-то сердитой, угрюмой, – она осталась добрейшим и искреннейшим человеком. Она всегда стоит перед глазами в качестве примера, как нужно жить.
Родители никогда не сидели сложа руки, трудились, вкладывали все, что могли, в детей – а нас было много, пять братьев. Мы понимаем сейчас, как им сложно приходилось. И я, конечно, это ценю.
– Вам удается уделять своим детям больше времени, чем родители уделяли вам?
– Думаю, я меньше уделяю внимания своим детям, чем мои родители – мне. Хотя бы потому что они приходили каждый вечер после работы домой, а у меня бывают сборы, разъезды. И это меня расстраивает. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что самое главное для детей – чтобы их любили, и чтобы они это чувствовали. Это важно и для нас, родителей, и для детей.
– Какие вы видите плюсы и минусы того воспитания, которое вам досталось?
– Главный плюс – отсутствие современной информационной среды, телевизоров, гаджетов. Мы хоть и стараемся ограничивать в этом детей, но не всегда получается. В моем детстве мы больше времени проводили, изучая мир вокруг. Углублялись – кто-то в книги, кто-то – в игры. Дружили, играли вместе. Сейчас, к сожалению, дети проводят много времени с приставками, с айфонами, и мне это не нравится.
– То есть гаджеты, по–вашему, – это зло?
– Есть история: у батюшки спрашивают – как вы летаете на самолете, это же чертово изобретение? А батюшка говорит: так это же я на нем, а не он на мне летает. То же самое с гаджетами: смотря как их использовать. Конечно, из них можно вытащить много полезного. Вопрос лимита, поскольку гаджеты детей засасывают. Когда уезжаем из города, все оставляем дома. Первое время они бубнили, а сейчас спокойно воспринимают. Все лето дети у нас проводят без гаджетов. Только тем, кто уезжает в лагерь, мы даем телефоны, чтобы были на связи.
– Вы на лето уезжаете за город. Чем дети там занимаются, во что играют?
– Ну, у нас есть одна приставка – Sony PlayStation, на ней только футбол и больше ничего. А так – они, конечно, все время на улице. Несмотря на погоду, одеты достаточно прохладно – закаляются. У них там целая компания, и мальчики, и девочки. В прятки играют, в футбол. Детям же главное – побегать, и они уже счастливы.
Площадки, к сожалению, специальной нет, только небольшие ворота удалось на газоне поставить. Причем есть все возможности, чтобы сделать спортивную и игровую площадки, но их не дают сделать, потому что «шумно и мешают отдыхать».
Мы сейчас живем в загородном комплексе, он закрыт для въезда машин. Соседям сначала не понравилось, что дети играют возле парадных. Они переместились за дом, где кусочек травы – опять не нравится: «Вытопчут траву, нельзя». Я говорю: «Давайте площадку построим». Провели голосование. Итог: «Нет, нам будет шумно». Мне жалко детей и непонятно такое отношение взрослых. Это же дети, у них каникулы!
«В «Мафию» играли! И в «Пирог в лицо»!»
– Когда вы впервые стали отцом, ощутили страх, смятение? Ничего же не понятно, как обращаться с ребенком, держать, кормить.
– Нет, не было страха. Я рос в многодетной семье, причем разница с самым младшим братом у нас – 10 лет. То есть я был довольно взрослый – кормил и укладывал его спать. Так что уже была практика. Стал отцом – надо выполнять свои обязанности «от сих до сих». Тем более что мой первый ребенок родился как раз в день последней игры в сезоне, и начался отпуск. Я посвятил отцовским обязанностям полноценный месяц.
– И вот прошло больше 20 лет – и у вас уже восемь детей! Расскажите про них. Кто чем увлекается, чем живет?
– Старший уже совсем взрослый парень – Илья (22 года), окончил МГУ (факультет социологии). Он абсолютный «энерджайзер», путешественник, спортсмен, очень добрый парень. Организовал команду по мини–футболу, играет в баскетбол, в гандбол. Объехал пол России на поездах, на машинах, электричках. Все время находит в Подмосковье прекрасные места, рассказывает нам о них. Когда мне что-то нужно, я ему звоню, потому что только он знает, как за 20 евро кататься неделю по Европе. За 1000 рублей может полсвета пролететь на самолете. Я не знаю, как ему это удается.
Майя (20 лет) много чем занималась, даже конным спортом. Учится в университете, направление – туризм и ресторанный бизнес (В июле 2020 года Майя родила дочь Еву – ред.).
Семен (15 лет) - тоже спортсмен, занимается фитнесом и боксом, на вокал ходит, и на языки – сам себе устанавливает расписание. Постоянно говорит: я бы хотел попробовать то, это.
Ване (12 лет) интереснее танцы, фотография. Он у нас – из мира искусства и науки. Даже в раннем детстве любил научно–познавательные книжки. Предпочитал, например, медицинскую литературу.
Варвара (11 лет) балерина, занимается в студии Дианы Вишневой. Готовится к поступлению в балетную школу. Мы с ними все пробуем. Летом Варя ездила в лагерь и там занималась гольфом. Ей понравилось. На выходные поедем – будет меня учить в гольф играть.
Татьяна [14 лет, приемная дочь, в семье с 2016 года – ред.] у нас занимается скалолазанием – у нее очень крепкие руки. В Уфе [в 2016– 2018 годах Сергей Семак работал главным тренером ФК «Уфа» – ред.] занималась танцами на колясках. Ей очень нравится музыка. Она хочет еще заниматься фортепиано. Вот переедем ближе к школе и будем искать локации рядышком.
Савва (9 лет) хорошо катается на роликах, хочет заниматься футболом. Тоже спортсмен, крепкий парень. По спортивной части загрузим его по максимуму.
Самая младшая – Илария (7 лет). Илария у нас единственный ребенок, пока неопределившийся с занятиями по интересам. Значит, будем пробовать, искать.
– Вы за раннее развитие детей или против?
– Раньше мне казалось, что надо «напихать» в ребенка как можно больше всего, не упустить момента. Сейчас я думаю, что детство должно оставаться детством. Не стоит торопиться, бежать, заниматься всем подряд. Если ребенок горит футболом и просит возить его на занятия каждый день – тогда конечно. Главное – чтобы нравилось. А распланировать целый день так, чтобы у ребенка не осталось свободного времени – зачем? Сейчас у них и так загруженность большая, они не успевают ни гулять, ни отдыхать.
– Как в вашей семье принято отдыхать?
– В выходные дни мы стараемся смотреть какое-то семейное кино, чтобы побыть вместе, поделиться новостями. Заваливаемся на диван и смотрим. Погода тем более не балует. Выбираться куда-то регулярно невозможно. Иногда играем в какие-то игры: шашки, шахматы, «Имаджинариум»…
– «Монополия»?
– Нет, «Монополия» – очень долгая игра. И для детей постарше, а нужна такая, чтобы подошла для всех. Вот в «Мафию» играли! В «Пирог в лицо»! Не знаете такую? Там все просто – рука, в нее можно сливки или еще что-то съедобное положить. Нажимаешь кнопочку, крутишь цифру, и в любой момент эта рука может тебе торт в лицо бросить. Несколько раз играли в нее с огромным удовольствием. Смеху от нее всегда очень много.
Когда бываем за городом, играем в футбол – недавно вот дети так меня измотали! Играли 15 детей – наши и соседские.
– Вы упомянули про кино. Какой сериал, фильм вы смотрели в последнее время? Что вас впечатлило?
– Вчера пересмотрели «Один дома» – первый и второй фильмы. Иногда с Анной смотрим «Черное зеркало» – сериал, который заставляет задуматься, очень интересный. «Чернобыль» оставил двоякое впечатление. Не с точки зрения правдивости события, а от того, что актеры – чувствуется, иностранцы. Ну не похожи они на нас, осталось определенное чувство фальши.
«4–7 лет – золотой возраст»
– Как проходит ваш день?
– Просыпаюсь вместе с детьми, сейчас позже – около 8:00, а когда они в школу ходят – в 7:00. Провожаю детей, еду на работу сам, кого-то подвожу. Когда работа заканчивается, и если есть возможность, забираю кого-то из школы. Иногда я беру с собой детей на работу в выходные дни.
– Кто вам помогает с детьми?
– У нас есть постоянная няня, филиппинка – Анжелун, мы ее зовем Энджи. Она с нами уже лет семь. Прекрасный человек, помогает нам и по хозяйству, и с детьми, существенно облегчает бытовую часть нашей жизни. Благодаря ей у нас есть возможность и вместе с женой куда-то выходить и быть более–менее спокойными за детей. Мы к ней относимся как к члену семьи. И есть еще одна няня, Клавдия Ивановна, она тоже давно с нами. Дети ее очень сильно любят. Она как бабушка, всегда приносит какие-то прянички, конфетки, которые мы не разрешаем.
– А детей на занятия кто возит – сами?
– Когда есть возможность у меня или у мамы, можем и отвезти, но, в основном, это делает водитель.
– Времени мало, детей много. Как вы его распределяете, чтобы всем хватило?
– Да, когда возвращаюсь с работы, выбегают навстречу все – и дети, и собаки: «Пап, когда я с тобой пойду?». Мы с женой выстраиваем очередность. Устраиваем какие-то родительские дни, по очереди берем детей с собой куда-то.
– В каком возрасте с детьми интереснее всего?
– Конечно, 4–7 лет – золотой возраст. Если младше – тоже интересно, но тяжело физически плюс постоянное беспокойство о болезнях, все время на руках. А когда они уже самостоятельны и при этом нуждаются в родительской любви, все впитывают – самый приятный возраст для нас. А потом уже, у детей друзья появляются, подростковый период.
– Как справляетесь с подростками?
– У Ильи этот период прошел достаточно спокойно. У Майи он был бурный – ей хотелось ранней самостоятельности. У Семена тоже непростой выдался возраст, парень очень хочет казаться старше, чем есть, и быстрее стать взрослым. У Тани вот–вот начнется – тоже, чувствую, будет сложно.
Мне кажется, у девочек этот период проходит сложнее, у мальчиков – более ровно. Хотя есть исключения, некоторые становятся бунтарями – действуют наперекор родителям, противопоставляют себя обществу.
– Вам случалось вызывать полицию из–за детей?
– Да, было такое. Дочь как-то хотела с молодым человеком быстренько слетать в Москву и обратно. Ей лет 15 было. Она не предусмотрела, что была пятница, и вернуться назад быстро не вышло. Мы вызвали полицию – чтобы она по полной программе ощутила ответственность. А так мы пытаемся с подростками своими силами справляться.
– Какой совет вы бы дали самому себе в юном возрасте?
– Больше смотреть на себя, узнать себя поближе. Понять, что тебе нужно, что не нужно. На меня коллективизм, наверное, отложил отпечаток.
– Помните, какие постеры висели у вас в комнате?
– Все футбольные, тех лет: Марадона, Платини… И один – Сюткина с автографом – потому что лет в 13–14 я попал на концерт группы «Браво». А с Марадоной и Платини позже встречался.
– У каждого из ваших детей есть своя комната?
– Мы стараемся по возможности подростков отселять. Раньше у нас была квартира побольше – у Семена, у Майи были свои комнаты. Сейчас Майя уже практически живет отдельно. У Семена отдельная комната – ему это необходимо. Остальные живут вместе по половому признаку: девочки – в одной комнате, мальчики – в другой.
«Все закладывается до 5–6 лет. Дальше ни способы воспитания, ни наказания не работают»
– Если бы была возможность вернуться назад в прошлое и что-то изменить, чтобы вы поменяли?
– Всегда не хватает времени на общение. И еще сейчас я понимаю, что пока дети маленькие, они должны расти за городом, быть к природе ближе. Сейчас это уже сложно, все – школьники, и логистически жить в центре гораздо удобнее: занятия, кружки и прочее. С таким количеством детей у нас только один вариант – жить в городе, и желательно в пешей доступности от школ. Когда мы переехали в Петербург, так и сделали.
– Были моменты, когда вы поняли, что в вашем подходе к воспитанию детей что-то не так? Что вы делаете что-то неправильно?
– Когда дети маленькие, сложно физически – они изматывают. Бывают порывы повысить голос или наказать. Хотелось бы всегда действовать с холодной головой, не отвечать на эмоциях, когда не понравилось – и ты вспылил. Нет, нужно остыть и постараться донести до ребенка, что именно он делает не так, и почему мне это не нравится. Самое важное – донести информацию. Кому-то для этого достаточно слова. Видно: ребенок переживает, все понимает. Зачем продолжать? С определенного периода я вообще стараюсь избегать каких–либо наказаний.
Я думаю, все закладывается до 5–6 лет. Дальше ни способы воспитания, ни наказания не работают. Бывает, смотришь на ребенка: отца слушает, а мать – нет. Потому что мать себя так поставила. Дети, они же в хорошем смысле хитрые, и понимают, с кем можно себя так вести, а с кем нельзя. Наказание и спрос должен быть последовательными.
– Как вы работаете с гневом?
– Я в такой ситуации стараюсь отложить важный разговор на другой день. И, как правило, это срабатывает. Первая реакция – она всегда эмоциональная.
– Вы в семье – самый строгий?
– Нет, ну я пытаюсь… Анна достаточно строга с детьми, может и наказать по ситуации – запретить, например, сладости, телевизор. Но наша младшая дочь определенно заласкана и залюблена мамой, и может вставить ей какое-то грубое слово.
– Чем вам приходится жертвовать, имея большую семью? Как удается поддерживать взаимопонимание с женой?
– Для меня семья – это самое важное, что может быть. Не всегда все складывается идеально. Мужу и жене вообще прожить жизнь гладко достаточно сложно, но понимание, что есть любовь – это одно из непременных условий семейной жизни. И дети все чувствуют. Нужно слышать друг друга, не ущемляя и не навязывая. Надо научиться понимать друг друга и быть единомышленниками, друзьями по жизни и в воспитании детей, тогда и живется легче.
– Недавно вы сделали Анне предложение в самолете? Почему именно в самолете?
– В этом году пережили сложный период наших отношений. Так сложилось, что до регистрации брака в 2008 году мы достаточно долго уже жили вместе. И такого события как красиво сделать предложение, обручиться – у нас просто не было. Когда мы сели в самолет – меня мучила мысль: «Когда? Попозже, в другой обстановке, когда поедем на лодочке, или прямо сейчас?». Думаю: а если погоды не будет, ситуация не подвернется, лодочка только через неделю, а в самолете – более надежный вариант, плюс такой посыл нашему краткосрочному отпуску.
«Она зашла в сердце сразу»
– Расскажите, как Таня стала вашей дочерью. Каким был первый год вместе?
– Аня [Анна Семак, жена Сергея Семака – ред.] у меня – связь с космосом, а я у нее – связь с землей. Она человек совершенно открытый, открытой души и сердца – и готова всех усыновить и удочерить. А я человек такой… гиперответственный. И у нас постоянно дети, дети, дети. И я всегда думаю, каково это будет – следующий ребенок. И когда у Ани появилось желание удочерить Таню, я сказал: «У нас сейчас малышка на руках – мы просто не выдержим! Времени на всех не хватает!». Конечно, меня это беспокоило. А если что-то сломается, и, не дай Бог, пойдет не так во взаимоотношениях с детьми и между нами с Аней?
Сначала Аня привезла Таню как бы познакомиться. Но я прекрасно понимал, что мы уже не отдадим ребенка обратно. Познакомиться – значит, все!
Она зашла в сердце сразу – настолько открытый светлый ребенок. Сразу как меня увидела: «Папа!». У нас моментально возникли с ней теплые и хорошие отношения.
– Исходя из сегодняшнего опыта, что бы вы посоветовали родителям, которые планируют взять ребенка с ограниченными возможностями?
– Не бояться. Потому что дети с ограниченными возможностями – это наш пропуск в их мир. Пока мы с этим миром не сталкиваемся, он существует где-то в стороне. И ребенку не важно – болен он или здоров, когда он любим.
– Таня часто признается вам в любви?
– Очень часто! Как просыпается, присылает кучу сообщений на телефон. Сейчас у нее нет смартфона – на лето мы их отняли – так чуть полегче, а так много пишет. Постоянно.
– С чем неожиданным вы столкнулись в обществе, когда в семье появилась Таня?
– К большому сожалению, мы не видим на улицах детей в колясках, детей–инвалидов, потому что, во–первых, им не проехать, во–вторых, общество не готово их терпеть и воспринимает как помеху привычному ритму жизни. Хотя они абсолютно нормальные люди, которые просто не могут полноценно передвигаться.
Мы тоже с этим столкнулись с Таней [у девочки – сиреномелия или «синдром русалки», она передвигается на коляске – ред.]: везде поребрики, пандусов нет, никуда не выехать и не заехать. В школах для таких детей не предусмотрено вообще ничего.
Сейчас Таня ходит в Петербурге в частную школу. В той же Уфе, где мы жили раньше, в Таниной школе не было лифта, но его сделали, потому что ребенка приходилось носить с одного этажа на другой. Это была прекрасная школа, абсолютно замечательная, и коллектив ребенку очень нравился, и преподаватели. А в Петербурге несмотря на то, что здесь в разы больше школ – таких условий, как в Уфе, к сожалению, нет!
– Дети привыкли к Тане?
– Да, они любят ее. При том, что у Тани характер командирский, и она старается сделать так, чтобы все вокруг за ней ухаживали. Мы пытаемся всячески это тормозить, потому что она должна сама по максимуму заниматься собой.
В целом отношения у наших детей – как в любой семье: у кого-то близкие, а кто-то больше ругается.
– Сталкивались ли вы с травлей по отношению к вашим детям?
– Мне кажется, сейчас дети вообще стали более жестокие. Людей, у которых есть особенности, подвергают оскорблениям. У нас такое было с Таней. Она переживает. Мы стараемся до нее донести, что быть другой – это абсолютно нормально. Что у кого-то нет головы на плечах, а ноги – это всего лишь вопрос перемещения. Что лучше? Есть люди, которым не так повезло, они не видят, не слышат.
Кроме того, бывает, преподаватели пытаются подмять детей. Непонятно зачем. Из-за отношения учителя, тренера – мы, бывало, забирали детей из школ и секций и переводили в другие.
В одной школе дочь любила приходить пораньше, потому что тоже гиперответственная, боялась опоздать. Приходила за 40 минут, за час – встречалась с подругой, и они до школы просто общались, им было интересно. И вдруг преподаватель фотографирует наших детей и выкладывает в группе фото, что вот бедные дети таких-то родителей приходят в школу за час. А девочки просто сидят вдвоем. Я не могу понять, зачем? Это говорит об отношении педагога к детям. Я не хочу, чтобы моего ребенка учили такие учителя. У него отсутствуют элементарные нормы этики и педагогики. Остальное, даже знания, уже не важно. Естественно, мы перевели дочь в другую школу, какой бы хорошей та ни была.
Для меня, роль школы, особенно начальной, заключается в том, чтобы привить ребенку хорошие манеры и научить его учиться.
«Хочу освоить сноуборд. И выучить языки – хотя бы три»
– Футбол – для вас работа? Или в какой-то степени хобби?
– Работа. Сам играю очень редко – тренерским составом или с детьми. Постоянно не получается.
– А что для души?
– Путешествия, когда есть свободное время, куда-то переключиться, посмотреть на что-то. Природа заряжает, мотивирует, успокаивает.
– Как вы проводите отпуск?
– Здесь я очень благодарен жене: если бы не она, мы бы все время проводили с детьми. Но она считает, что мы обязательно должны хоть несколько дней, но побыть вдвоем. Мы улетаем недалеко в Европу или в Петербурге стараемся проводить какое-то время вместе без детей. А в длительные поездки едем все вместе.
– А что выбираете – города или природу?
– Природу. В города мы стараемся ездить вдвоем с женой. Детям пешие прогулки не так интересны. Им нужно, чтобы горы, море, снег – что-то повеселее и на природе.
– Можете просто расслабиться и лежать на пляже?
– Я не могу вообще на месте лежать. Мне постоянно нужно увлечение, если на море – то серфинг, велосипед, пешие прогулки – куда-то съездить, посмотреть. Меня всегда тянет на активный образ жизни, если уж попал куда-то, то надо по максимуму все посмотреть.
– Есть что-то, что вы не успели попробовать?
– Когда был моложе, хотел с парашютом прыгнуть. А еще – в горы обязательно. Вот жена собирается с сыном Семеном в трек на Анапурну [горный массив в Гималаях – ред.]. У меня расписание не позволяет поехать, а в следующем году, когда будет отпуск – вместе сходим.
– Чему еще хотите научиться?
– Интересно под парусом пройтись, научиться на сноуборде кататься, как следует выучить языки – английский, французский, испанский – хотя бы три.
– Есть места в городе, которые особенно любите?
– Раньше часто бывали в ЦПКиО – любили там гулять. Новая Голландия, Севкабель – интересные места, но таких мало, по пальцам пересчитать. Можно просто побродить по набережной Мойки – там есть любимые маршруты.
– Социальные сети ведете сами?
– Сам, помогают мне только с выбором фотографий, особенно спортивного плана. Но сейчас веду не так активно – не хватает времени.
«На каждом шагу чудеса, просто мы к ним привыкли»
– Вы крестный отец скольких детей?
– Четырех. Это дети ребят, с кем я пересекался по футбольной части. Стыдно, но я практически не участвую в их воспитании. Я очень переживаю по этому поводу, все время думаю о них – может, потом будет времени побольше. Но я молюсь и не забываю о них.
– Как устроено религиозное воспитание в семье?
– Нельзя сказать, что каждое воскресенье мы ходим в церковь. Иногда получается попасть на службу и причаститься. Есть еще вечернее правило – всем вместе молиться. Но порой мы забываем про него, через какое-то время вновь возвращаемся. Но детям нравится. Иногда мы выезжаем в прекрасный Константино-Еленинский монастырь – есть такая семейная традиция. Едем на службу, дальше монастырские блины, садимся за стол, едим. Возвращаемся, мама накрывает красивый стол.
– Какой храм у вас самый любимый?
– Как только приехали в Петербург, сразу пошли в Иоанновский монастырь на Карповке. Еще любим Константино-Еленинский монастырь. Плюс у меня брат родной [Николай, бывший футболист, в 2015 году принял монашеский постриг – ред.] служит в монастыре Антония Дымского под Тихвином.
– В какой момент вы поняли, что Бог есть?
– Да на каждом шагу чудеса, просто мы к ним привыкли.
– Вам помогает духовник?
– Конечно, всегда важно поделиться и услышать независимое мнение. Мы же все пытаемся себя выгораживать, даже подсознательно.
– Были ли моменты, когда вам хотелось убежать на край света, спрятаться?
– Да бывает такое, хочется закрыться, спрятаться. Кажется, что все плохо, мир рушится, выхода нет, но по сути – это сигнал. Чтобы мы смогли изменить то, что следует изменить. Значит, по–другому до нас не доходило. Значит, нужно было испытание, чтобы ты осознал и понял. Иногда мы не понимаем, зачем нам что-то дается. Только спустя годы доходит, что только так и нужно было, потому что по–другому никак.
– История с Кокориным и Мамаевым – последствия определенного воспитания? Что вы думаете об их поступке и реакции общества?
– К сожалению, наше общество настроено наказывать, а не любить, прощать. Доброта рождает доброту, а злость порождает злость. Вот и все. Злость можно вылечить только любовью. Не думаю, что стоит радоваться, если кто-то оступился и требовать высшей меры наказания за любой проступок. Наверное, нужно понять и простить. Я думаю, что более верный путь к выздоровлению общества в целом – быть терпимыми друг другу, меньше обсуждать, осуждать и больше смотреть на себя.
– Кто вы для игроков – только тренер или еще и друг?
– Тренер, который понимает какие-то вопросы жизненного характера. Но дистанция все равно существует, и в большей степени я для игроков, конечно, тренер.
– А для детей?
– Для детей я папа. Но и педагог тоже.
– Какой вы видите свою старость?
– Пока не вижу и не представляю. Надо немного выдохнуть, чтобы представить.
