«Хочу жить с папой!»: как принять и к чему готовиться

Инга: «Когда я вышла замуж, сын моего мужа жил с ним. Ему было 10, и его мать пила. Мальчик рос тихим, покладистым и послушным. Я уделяла много времени его занятиям в школе, делала с ним уроки, относилась как к своему. Вскоре он стал называть меня мамой. К слову, моему собственному сыну тогда было полтора года. Мать мальчика периодически звонила и говорила, что хочет видеть сына, но на следующий день уходила в запой и забывала. Муж был человек тяжелый, детям доставалось. Сын побаивался отца — не спорил, не пытался защищаться, знал, что я его спасу.

Пока он учился в школе и военной академии, мы часами разговаривали обо всем. А потом он уехал служить в другую республику, а с его отцом мы развелись.

И… Муж настроил сына против меня. 18 лет назад я обрела сына, а сейчас потеряла».

Светлана Шкомова: «Помните: входя в отношения с мужчиной, у которого есть ребенок, вы вступаете в отношения с партнером. Это не ваш сын или дочь. И дети могут быть совсем не рады новым партнерам родителей. Обсуждайте с партнером, как он видит ваше общение с его ребенком, как вы будете поступать, если их поведение будет задевать ваши личные границы? Вырабатывайте свои правила! И при этом дайте себе время на развитие отношений, не ждите скорой и взаимной любви с ребенком. Ни вы, ни дети не обязаны испытывать и излучать любовь к друг другу. Если это случится — это будет подарок».

Ольга Юрковская: «В конкретной ситуации 28-летний сын выбрал отца, вероятно, потому, что Инга пропустила тот момент, когда он стал взрослым мужчиной. В ее глазах он все еще послушный мальчик. Не исключено, что это общение стало ему в тягость именно потому, что он взрослый человек, который не нуждается в советах. Вот он и предпочел сделать вид, что верит какой-то глупой лжи — а истинной причиной стало нежелание быть предметом воспитания в 28-летнем возрасте».

Алина: «С отцом моей старшей дочки мы не были женаты. Это был гостевой брак. Потом я влюбилась в Н. Отец дочки тоже женился. К дочери относился неровно: то обвинял ее в чем-то, то выяснял при ней отношения со своей женой. Она после встреч с ним закрывалась в комнате, отворачивалась к стенке и плакала. У меня с Н. родились еще две дочки. Мой муж относился к старшей тепло, но все равно не так, как к родным. Потом он серьезно заболел. Пока его лечили, влезли в кредиты, пришлось продать квартиру. С работой у мужа после болезни не складывалось. И тут мы получили визу для репатриации в Израиль. Для нас это был свет в конце тоннеля!

Дочка, которой исполнилось 10 лет, сказала, что с нами не поедет и останется с папой. Еще полгода до этого я и представить такое не могла. Но я приняла ее решение. Не стала настаивать. Первое время мне было сложно подавить в себе чувство тревоги и апатии. Но со временем получилось. Убеждаю себя, что родной отец найдет возможность сделать ее счастливой. И я отпустила внутри себя дочь. Она звонит нам, все хорошо».

Ольга Юрковская: «Скорей всего, дочка выбрала отца, чтобы уйти от напряженной и тревожной ситуации в семье: болезнь, кредиты, проданная квартира… Внутри себя она волновалась: а вдруг так будет всю жизнь, и спаслась у отца. Но как только Алина станет счастливой, наладит свою жизнь, дочь тоже вполне может выбрать эмиграцию. Приедет на каникулы, сравнит, где ей лучше жить, и если окажется, что с мамой жить веселей и приятней… я знаю, каким будет ее решение!».

Ася: «Детство вспоминаю с ужасом. Мама все время орет, скандалит, всех обвиняет без конца. Для меня это была норма. Но я взрослела, и все отчетливее понимала, что мама нездорова. Я видела, как у нее зарождаются в голове навязчивые мысли и превращаются в триллеры. Это было пограничное расстройство личности.

Папа давно бы ушел от нее, если б не я. Он оставался на этой пороховой бочке, чтобы я уцелела. Это продолжалось много лет. Когда все-таки родители развелись и маме дали квартиру, мне было 14. У меня не было сомнений, что я остаюсь с папой. Первые месяцы мы жили так, будто уцелели после кораблекрушения. Заваливались на кровати в одежде и лежали. Молча. По много часов. Не веря, что никто не орет и не жаждет крови.

Много лет я не осознавала свои проблемы. А потом пошла к психологу с запросом «Я не умею организовать пространство вокруг себя, так как у меня не было примера перед глазами. У меня низкая самооценка. Я слышу все то, что кричала мама мне. Мне сложно простить папу за то, что он сидел сложа руки и не вытащил меня раньше из этого ужаса». Сейчас я в терапии, и верю, что все будет хорошо».

Ольга Юрковская: «В отличие от Аси отец прекрасно понимал, что ребенка при разводе оставят с мамой. По решению суда он вообще бы ее потерял, лишившись возможности защищать и поддерживать. Такова была практика: если у матери не было психиатрического диагноза, советские суды оставляли ребенка с мамами. Тем, что отец не разводился, он действительно спасал дочь и терпеливо ждал, когда придет время, чтобы она имела возможность выбрать проживание с ним».

Аня: «У меня три сына: 14, 10 и 7 лет. С мужем мы развелись, но поддерживаем дружеские отношения. Он тепло относится к сыновьям, выделяя старшего — с ним у него больше общих интересов в силу возраста. У бывшего мужа новая семья, двое детей жены от прежнего брака, скоро будет достроена квартира. Он говорил со мной как бы между делом: «Отдашь мне старшего, когда квартира достроится?». Я не из тех, кто будет бросаться на баррикады, к тому же знаю, что ему можно доверять. Я только отмахивалась. Думала, попробуем жить в режиме «неделю у папы, неделю у меня». Но сейчас я устраиваю свою личную жизнь и всерьез планирую перебраться в страну, где живет мой избранник. Я поговорила с сыном, и он ответил мне по-взрослому: «Мама, я буду по тебе скучать. Очень. И по братьям тоже. Но я представляю свою жизнь в России — у меня здесь все. Я буду жить с папой. А с тобой мы будем говорить по скайпу и приезжать друг к другу на каникулах». Этот разговор стал для меня откровением: раньше я не знала, что мой сын — уже мужчина со своим четким решением и пониманием последствий за его принятие. Мне непросто, но я уважаю этот выбор».

Ольга Юрковская: «Не знаете, как пережить, что сын выбрал папу? Представьте, что вы живете в мусульманской семье, где это является нормой. И начиная с 12 лет, стройте отношения с сыном, не как со своей рукой или ногой, а как со взрослым мужчиной, на которого мать не должна иметь влияния. Мальчику после 12 лет правильно воспринимать гендерные особенности мужского поведения, учиться какому-либо ремеслу и занятиям, которые считаются мужскими — будь то охота, рыбалка или умение что-то делать по хозяйству руками».

Наталья Лобанова: «Хорошо, когда бывшие супруги находят возможность договориться о режиме встреч ребенка с мамой. Важно быть готовым к разным чувствам ребенка (от гнева и переживания горя до радости и облегчения) и помогать ему проживать их, отражая и принимая. Также у ребенка возможен регресс, как реакция на стресс и бессознательная попытка вернуть семью к привычному образу жизни».

Наталья Лобанова:

Светлана Шкомова: