Так бывает, что жизнь женщины полностью вращается вокруг ребенка. А еще она никому не может его доверить — ни бабушке, ни садику, ни няне, ни даже родному отцу. Все ли в порядке в такой ситуации, или это уже давно вышло за границы нормы? «Литтлван» попросил рассказать об этом нейропсихолога Наталию Романову-Африкантову.
Алешеньке четыре месяца. Юля, его мама, не высыпается, умеет чистить зубы и принимать душ пока горит спичка, есть одной рукой блюда любой сложности и пить чай, разбавленный холодный водой — специально, чтобы не обжечь лежащего на руках младенца. Синяки под глазами и давно некрашеные корни Юлю ужасно раздражают, но на предложения свекрови остаться с ребенком и отпустить её в салон или хотя бы поспать, Юля продолжает отвечать категорическим отказом.
Ей хочется немедленно вырвать сына, унести в самую дальнюю комнату и никогда оттуда не выходить. В этот момент она даже согласна не то что не красить волосы, а больше не принимать душ вообще, лишь бы не пришлось доверять ребенка свекрови.
Эмоции недавно родившей женщины обострены до предела, практически весь первый год жизни ребенка её лимбическая (эмоциональная) система будет одерживать верх над разумными размышлениями. Аргументы не действуют, логика не работает — только эмоции и ничего больше. Так бывает не со всеми, но это нормально. Нежелание доверять ребенка свекрови — это победа эмоционального посыла «не доверять дитя чужаку» над логическим аргументом «это его родная бабушка».
Иногда роженицы испытывают такие же эмоции и по отношению к собственной матери и даже к мужу — отцу новорожденного.
Женщина не может доверить им ребенка и испытывает тревогу, даже когда они просто берут малыша на руки. Послеродовой период, как лакмусовая бумажка, проявляет подлинные чувства, даже если до родов отношения выглядели более чем родственными. Если никакое событие внутрисемейные отношения кардинально не изменит, примерно к году малыша гормональный фон молодой мамы выровняется. Она снова сможет справляться со своими эмоциями и сама будет удивляться, что не давала свекрови или мужу младенца даже просто подержать на руках.
Машин отпуск по уходу за ребенком подходит к концу, дочке Свете скоро исполнится три года, и она должна будет пойти в сад, а Маша — вернуться на работу. От этих мыслей молодую женщину бросает в дрожь.
Малышка не примет «садиковскую» еду, она наверняка не уснёт, потому что привыкла успокаиваться, только держа маму за руку, воспитатели наверняка будут кричать, другие дети отбирать игрушки, а сама Светочка непременно будет плакать начиная с завтрака и до прихода мамы вечером. Ну и, конечно, ребенок в детском саду будет бесконечно и беспросветно болеть. День, в который Свете исполнится три года, Маша заранее считает черным днём календаря.
Причин такого отношения к детскому саду может быть несколько. Самая часто встречающаяся — собственный травматический опыт матери. Это могла быть грубая «нянечка» или особо задиристый одногруппник, чересчур строгая первая воспитательница или просто слишком юный возраст, чтобы разлучаться с матерью на целый день. Наша героиня уже не помнит, что именно ужасало её в детском саду, но то ощущение огромного детского горя она в своем сердце хранит, и вся её душа сопротивляется мысли отправить в детский сад теперь уже собственного ребенка. Еда и дневной сон — не подлинные причины нежелания вести ребенка в сад, а оправдания, которые молодая мать ищет, чтобы объяснить её глубокие переживания из-за необходимости доверить самое дорогое существо дошкольному учреждению.
Еще одна возможная причина, из-за которой поход в детский сад видится в черном свете, — нежелание мамы выходить на работу. Или желание мамы оставаться дома — ухаживать за мужем и ребенком, печь ароматные пироги, готовить каждый день свежий суп и котлеты на пару, гладить сорочки и поддерживать тот самый домашний уют.
Лишать же ребенка и мужа паровых котлет ради скромного вознаграждения седьмого помощника пятого бухгалтера кажется и вовсе кощунством. Но на подмогу снова вызываются аргументы про воспитателей, которых набирают исключительно в гестапо, и детей, которые тонкую душевную организацию домашнего ребенка не поймут и всячески нарушат.
На самом деле обе причины достаточно уважительные сами по себе и, если у семьи есть возможность оставить ребенка и маму дома, — они оба прекрасно проживут и без детского сада. Однако чаще приходится сталкиваться с тем, что ребенка в детский сад отдать все-таки пробуют, потому что мамины аргументы не признаются разумными, если она осмелится их озвучить. Спасибо, если «зацикленной на ребенке» не назовут. С таким маминым настроем затея обречена на провал с самого начала. Всё дело в том, что, отправляясь в сад, ребенок не имеет никаких знаний об этом заведении и никаких эмоций по его поводу не испытывает. Всё, что у него есть, — мамины чувства и мысли, которые он пытается считать.
«Если уж мама боится этого нового места, что обо мне говорить». Весь организм ребенка содрогается от гаммы чувств, бессознательно малыш будет сопротивляться и действительно часто болеть, психосоматические явления никто ещё не отменял. Промучившись 2-3 месяца или даже полгода, семья сделает вывод, что садик все-таки «не для Светочки», мама уволится окончательно и сядет с ребенком дома.
Вывод? Либо мама должна договориться со своим нежеланием отдавать ребенка в сад до того момента, как ребенок туда пойдет, либо проще сразу же принять решение о домашнем воспитании. В нём тоже нет ничего плохого, если у ребенка есть возможность общаться со сверстниками вне дошкольного учреждения.
Хуже дело обстоит со школой. Слабоватым выглядит аргумент, что мама не готова доверить своё дитя школе. Также бывает, что родители собственный негативный опыт проецируют на ребенка и заранее принимают решение, что школа — место, не стоящее посещений. Родители также могут рассказывать ребенку в красках обо всех недостатках школьной системы, не жадничая на эпитеты вроде «тупые» и другие, печати не подлежащие. Ребенок же, сталкиваясь с ровесниками на кружках и секциях, вполне может транслировать эти мысли дальше, рискуя не просто быть непонятым, но и отвергнутым. Вряд ли другим детям понравится информация о том, что в школе они «тупеют».
Показания к семейному обучению «со стороны ребенка» — это объективные причины, которые и стоить рассматривать: экстраверт/интроверт, подходит ли ребенку школьный темп, есть ли смысл тратить время на школу при наличии серьезного и времязатратного увлечения в виде музыки/спорта и т. д. и т. п. Родительское отношение к школе, прежде чем быть принятым во внимание (да-да, теми же родителями, конечно), должно быть тщательно подвергнуто процедуре поиска причинно-следственных связей.
Абсолютно во всех случаях, когда мать чувствует неготовность доверить ребенка школе/саду/няне/свекрови, она может сделать выбор — принять взвешенное решение, основанное на потребностях самого ребенка, либо отдаться эмоциональному порыву и перенести собственное отношение к людям и учреждениям на историю своего ребенка. Умение разграничить эти два посыла — единственное, что должно волновать, а не то что кто-то может уличить маму в излишней зацикленности на ребенке.
