Сегодня мы продолжаем наш проект «Насилие в родах». Истории, которые рассказывают наши героини, комментирует Арина Покровская, руководитель Правозащитного центра «Покров», юрист, правозащитник и психолог.
Н., мама 4 дочерей: «Мне было 18 лет, еще совсем девчонка. «Зубы» не выросли, к тому же я росла без родителей, а муж давал понять, что имеет право на отдых от жены. Рожать я поехала заранее, в областной роддом. Моими анализами заинтересовалась врач — оказалось, будущий отец наградил меня половой инфекцией и нужно оплатить лечение. Я ответила, что у меня, кроме пижамы, халата и тапочек ничего нет. И тем самым подписала себе приговор.
День за днем я кожей чувствовала презрение этой женщины. Каждый раз в смотровой она брезгливо проводила процедуры, фыркала. День Х приближался, она пригрозила мне вмешаться в процесс, если 8 октября я «по-хорошему» не рожу. Но чудо! В 23:00 в назначенный день начались схватки. Мне провели все «необходимые приготовления» — куда входило бритье тупым станком и постановка клизмы. А на следующий день в родовом отделении была смена этой докторши. Увидев меня в предродовой, ее перекосило. Врач сказала медсестре вкатить мне окситоцин. Датчиков КТГ тогда не было, иглы в катетерах были металлическими, а не гибкими. Не знаю, что было больнее — многочасовые схватки или боль от невозможности пошевелиться. И обида. У меня была только возможность задрать ноги на кафельную стену. И надежда, что про меня не забыли люди за закрытой дверью.
Спустя почти сутки, показавшиеся мне вечностью, я родила. Доктор взяла малышку на руки и брезгливо сказала: «Какая страшненькая!». Я больше никогда и нигде не талкивалась с подобным обращением. А Лена родилась здоровой, вопреки всем испытаниям, которые выпали на нашу с ней долю.
Комментирует юрист: «В этой истории наглядно нарушены принципы ст. 5 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»:
- Мероприятия по охране здоровья должны проводиться на основе признания, соблюдения и защиты прав граждан и в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.
- Государство обеспечивает гражданам охрану здоровья независимо от пола, расы, возраста, национальности, языка, наличия заболеваний, состояний, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и от других обстоятельств.
- Государство гарантирует гражданам защиту от любых форм дискриминации, обусловленной наличием у них каких-либо заболеваний.
Т.к. заболевание и имущественное положение пациентки стали поводом для дискриминации, необходимо обжаловать презрительное, неуважительное и неэтичное отношение доктора в вышестоящие органы здравоохранения и местные органы власти. Мы понимаем, что доказать такое отношение нельзя в описанных условиях, но жалоба должна быть написана даже после родов. Так мы даем отпор унижениям в системе здравоохранения и провоцируем хотя бы внутренние проверки в учреждении».
Олеся, мама Полины (ДЦП, слепота): «Всю беременность я летала на крыльях счастья — так хотела ребёночка! Проблем почти не было: не отекала, УЗИ, анализы — все было в норме. Единственное, после 25 недели начало подниматься верхнее давление — до 130. Срок был 33 недели — я проснулась и поняла, что подтекают воды. Приехали с мужем в ЖК, там заохали, сделали УЗИ, начали пугать — гипоксия, рожаешь, схваток нет!
Скорая привезла в роддом для недоношенных. Там меня приняли очень не торопясь, также не торопясь обработали и отправили в предродовое. Было уже часа три дня. Врач осмотрела меня и («Схваток нет, лежите!») ушла.
Мне положили на живот датчики — слушать сердечко. Чуть двинешься — не слышно биения сердца! Кричу — никто не идёт. Пришли две медсестры ставить окситоксин. Пустили струйкой, я стала задыхаться. Опытная сестра глянула, зашипела на молодую: «Ты что? Надо капельно!». Начались редкие схватки. Акушерка посмотрела — раскрытие небольшое, велела ввести промедол. Ввели. Сознание стало уплывать. Ставили градусник. Несколько раз смотрели раскрытие. Говорили: «Поспите». Я отключалась. В 10 вечера пришла врач. Спросила: «Согласны на кесарево?». «Делайте, раз для ребенка так лучше будет». Врач ушла. И больше до утра не появилась.
Утром пришла другая смена, осмотрели меня и сказали: «Сама родит, раскрытие 8 см». И снова все пропали. Очень хотелось пить. В обеих руках капельницы. Страшно захотелось в туалет. Тужусь и чувствую — что-то не так. Зашла какая-то тетка, закричала: «Да ты родишь сейчас, уже головку видно!». На каталку и в родилку. 4 потуги и родила. Показали: девочка. Синяя, не кричит. Потом зашивали. Сил хватало только спрашивать: «Почему она не кричит?». В ответ — молчание.
Вывезли в коридор, лёд на живот, что с малышкой — не говорят. У меня слёзы ручьём: «Почему она не кричала?». Подошла молоденькая медсестра, скороговоркой: «Ребёнок в реанимации. Если хотите узнать подробнее, вечером на 4 этаж — там всё скажут». И уцокала каблучками. Это были самые страшные часы в моей жизни. И начало нашей непростой жизни с Полинкой, в проблемах со здоровьем которой во многом виноваты врачи: возможно, все было бы иначе, если бы сразу сделали КС.
Комментирует юрист: «В данном примере сложно вычленить нарушение конкретных статей законодательства за общим нечеловеческим отношением персонала родильного дома. Мы можем предположить, что непрофессиональное ведение родов может быть связано с состоянием здоровья новорожденной девочки. Роженица описывает как прямые ошибки персонала, так и предложение кесарева сечения, без пояснения, зачем оно нужно и почему от него все же отказались.
При этом согласно п. 9 ч. 5 ст. 19 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»: «Пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи». В такой ситуации пострадавший вправе подать в суд, который назначит судебно-медицинскую экспертизу и оценит ущерб и его причины».
Елена Павлова: «Я трижды мама. Рожая второй раз, я ощутила, что рожать мне легче. Думала, что дальше еще легче, но нет. В роддом я никогда не ложилась заранее — ехала по скорой, когда между схватками было полчаса. В третий раз сделала то же самое, но скорая приехала и сказала: «Вы не рожаете». После препираний и ругани проверили раскрытие шейки матки — 4 см. Тогда и поехали в роддом. Подняли наверх в родильное отделение, к этому моменту схватки стали дискоординированными. Меня положили на КТГ, стали угрожать стимуляцией, все это с криком. Я старалась не поддаваться угрозам и провокациям. Пришла в себя, успокоилась, шейка стала открываться.
Рожаю. Прошу оставить промежность целой — снова агрессия и возмущение: «Вам промежность дороже ребенка?». Держу себя в руках, стараюсь не реагировать, чтобы схватки снова «не спугнуть». Начала рожать, ребенок крупный. И снова ор — тужьтесь, трудно что ли? Вместо родов я снова вступаю в перепалку. Родила, промежность порезали, зашивали под местной анестезией, не дожидаясь действия препарата. Это шитье наживую помню и сейчас».
Комментирует юрист: «При описании болезненных манипуляций без необходимости стоит учесть, что на основании п.4 ч. 5 ст. 19 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»: «Пациент имеет право на облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами». В данном случае «шитье наживую» свидетельствует о грубом нарушении права пациентки на обезболивание. Остальные детали истории говорят нам о нарушении важного принципа охраны здоровья граждан в России, изложенного в п. 2 ст. 4 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»: приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи. Ясно, что акушерская агрессия не способствует здоровью матери и ребенка. И жалоба в органы местной власти и здравоохранения этом случае также будет уместна, хотя и бездоказательна для суда».
Юлия: «Приехала я на сохранение в роддом, до ПДР почти месяц. Медсестра в приемном отделении проводит «санабработку» (удаляет волосы в промежности женщин, поступивших в отделение): «Лечь! Раздвинуть ноги!» Орудует станком, как будто чистит картошку. Между делом грубит.
С сохранением не вышло — начались преждевременные роды. В родблоке врач дает кучу бумаг на подпись, одна из них про кесарево сечение. «Вы же согласны на кесарево?». Я: «Нет! С чего?». Он: «У вас же возраст!». «У меня есть показания?» — спрашиваю я (мне 38 лет). Показаний нет. Врач недоволен. Проходит немного времени: «Вы согласны на эпидуральную анастезию?». Я: «Нет!». Врач: «Ребенку же плохо, что вам плохо!». Приходит анестезиолог, молча, ничего не объясняя, никак не реагируя на мои вопросы, переворачивает меня как лошадь, не разговаривая, никак не обращаясь ко мне. Как только он заканчивает втыкать в меня иголки с анестезией, начинаются потуги. Бригада в шоке: «Ой! Зачем же тогда эпидуралка?».
Вскоре рождается моя лялечка, я умоляю положить ее мне на живот. Врач: «Это как неонатолог решит!». Прошу неонатолога. Та соглашается. Только дочка утихает у меня на груди, ее забирают, уносят. Разрывы молча штопает медсестра. Я не догадываюсь попросить обезболивание, хотя все ужасно больно. Вскрикиваю от каждого прокола, тетенька молча продолжает штопать.
Дочка в реанимации — недоношенная, с последствиями внутриутробной гипоксии. Посещение 2 раза в день по полчаса. Заведующая реанимацией с мамами особо не церемонится, особенно с теми, кто плачет около своих малышей: «Так, мамочка, не надо тут! Мы работаем, а вы мешаете!». Задавать много вопросов нельзя, чтобы не нервировать заведующую. Время посещения проходит, настойчиво и раздраженно просят идти восвояси.
Дочке 3 года. Я смотрю на себя сегодняшнюю и понимаю, что только сейчас я потихоньку прихожу в чувство».
Комментирует юрист: «Безусловно, в тех историях, где мы не можем найти доказательств, которые могли бы помочь женщинам максимально отстоять свои права, могли бы помочь совместные роды. Партнёрские роды способствуют предупреждению излишнего использования инвазивных, неприятных процедур и/или мероприятий по физическому ограничению женщины в движениях, повышают взаимную ответственность медицинского персонала и членов семьи, снижают частоту конфликтов и жалоб, о чём пишет Минздравсоцразвития России в Методическом письме №15-4/10/2-6796 от 13 июля 2011г.
В настоящее время законодательно закреплено, что роды в присутствии родных не могут быть платной услугой. В ст. 51 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» сказано, что «отцу ребенка или иному члену семьи предоставляется право при наличии согласия женщины с учетом состояния ее здоровья присутствовать при рождении ребенка, за исключением случаев оперативного родоразрешения, при наличии в учреждении родовспоможения соответствующих условий (индивидуальных родовых залов) и отсутствии у отца или иного члена семьи инфекционных заболеваний. Реализация такого права осуществляется без взимания платы с отца ребенка или иного члена семьи».
