Сегодня все чаще можно встретить словосочетание «властная забота» в контексте некой формулы здоровой родительской позиции. Что скрывается за этим? Как дать ребенку достаточно поддержки и принятия, и при этом научить его дисциплине и правилам? Как найти баланс между твердостью и мягкостью? «Литтлван» задал эти и другие вопросы психологу Ирине Чесновой.
Ирина Чеснова — психолог, EMDR- и IFS-практик, автор книг для детей и взрослых, мама троих детей.
— Властная забота — это …?
— Такая формула здоровой родительской позиции, причем называть ее можно по-разному: властная забота или, например, чуткость и твердость.
— Давайте разберемся с понятиями. Чуткость здесь — синоним заботы?
— Заботы в самом широком смысле этого слова. Забота и отклик — первое, в чем нуждается каждый ребенок, когда он рождается на свет. Когда мама откликается на потребности малыша, постепенно начиная догадываться, что именно ему нужно в конкретный момент, он со временем тоже учится понимать себя сам: сейчас я хочу есть, сейчас — пообщаться, а сейчас — успокоиться и уснуть.
— То есть забота — это прежде всего внимание к потребностям ребенка?
— Да, и не только. Она включает в себя также теплое отношение к ребенку, учет его особенностей, поддержку, отзывчивость. Интерес и уважение к нему как к личности, к его праву быть таким, какой он есть, и хотеть того, что он хочет (что, конечно, не значит, что любое желание ребенка должно быть исполнено). Понятие заботы включает также признание его успехов, его «хорошести», поддержку автономии. Признание того факта, что по мере взросления он все больше может делать сам, все меньше нуждается в опеке и все больше — в уважении к его интересам, выборам, планам.
— А что такое здоровая родительская власть?
— Это наша способность быть и чуткими, и твердыми. В отношениях родителя с еще не выросшим сыном или дочкой есть иерархия. И взрослый — тот, кто на вершине этой иерархии, тот, на кого ребенок опирается, потому что больше ему опереться не на кого. Твердость нужна для того, чтобы детьми делалось то, что не всегда хочется делать, и не делалось то, что нельзя. Но! Ни чуткость, ни твердость друг без друга не работают. Твердость и требовательность без теплоты и заботы становятся диктатом, не учитывающим потребностей ребенка: «Я лучше знаю, мне виднее, я же для тебя стараюсь». Но и забота без требовательности и обозначения границ превращается в потворствование, в демонстрацию (с какого-то времени) родительской беспомощности. При этом дети быстро «разбалансируются» и застревают в протестном поведении, в глубине души надеясь опереться на внятное родительское «стоп!». Родителю важно уметь настоять на своем, не унижая ребенка и одновременно не проваливаясь в излишнее потакание.
— Приведите, пожалуйста, пример.
— Что же делать родителям, которым вот так трудно проявить твердость?
— Это важно заметить и попробовать разделить: собственный опыт и опыт своего ребенка. Ведь ребенок — он другой, он растет в другое время, в другой семье. Мы пытаемся позаботиться о себе в детстве в его лице, но это может быть совсем не то, что нужно именно ему в этот конкретный момент.
— Возвращаясь к примеру: как правильно поступить маме, которая считает нужным увести ребенка с прогулки?
— Сначала отреагировать своей чуткостью: «Ну, конечно, я тебя понимаю. Кто же хочет уходить с такой замечательной площадки!». А дальше — обозначить свое решение: «Но на сегодня время прогулки закончилось. Мы идем домой». Чем чаще и искреннее мы проявляем чуткость, тем лучше ребенок будет воспринимать правила и ограничения.
— А ведь бывает, что проще уступить…
— Конечно. Есть такое понятие, как ситуативная уступчивость. Например, погода хорошая, и я сама не прочь еще побыть на улице, хоть собиралась уже домой. Я могу поменять свое решение и сказать: «А давай, правда, еще сегодня погуляем».
— Часто уступать — не опасно? Не приведет ли это к размыванию границ?
— На мой взгляд, нет. Ну, допустим, вы уступаете сегодня, завтра, а потом видите, что ребенок привыкает, начинает этим пользоваться. Ничто не мешает вам это заметить и отразить: «Мое солнышко, я тут и там пошла тебе навстречу. Возможно, тебе кажется, что так должно быть всегда, но нет. Сегодня я тебе навстречу пойти не могу и настаиваю на том, чтобы было сделано то-то и то-то».
— Наша непоследовательность — то уступаем, то нет — не нанесет ребенку травму?
— Давайте запомним: травма — это «боль в изоляции». Ее может нанести событие или череда событий, которые выходят за границы нормального человеческого опыта и которые настолько насыщены эмоциональными переживаниями, что психика их просто не может переварить. Травмированными оказываются дети, которых регулярно бьют, оскорбляют, унижают, жестко критикуют, игнорируют, сексуально используют, которые не могут найти у близких утешение и поддержку. Те, кто вынуждены переживать болезненные чувства в одиночку, потому что им некому свои сильные переживания отнести. А у нас что? Мама три дня разрешила по часу смотреть мультики, а на четвертый сказала — сегодня 15 минут и все. Где здесь травма? Давайте представим себе: что будет делать, допустим, пятилетний ребенок?
— Допустим, начнет кричать, требовать, отбирать пульт… Как родителям помочь себе выдержать это?
— Это правда может быть непросто. Мне бы хотелось, чтобы наши читатели прямо сейчас сделали паузу. Смоделируйте эту ситуацию, если она вам близка. Вот, ребенок заходится в крике…
— А если гнев захлестывает?
— Да, иногда злость не спрашивает нас — она стремится быть выраженной, чтобы защитить нас от каких-то болезненных чувств. Но мы можем опять-таки это заметить: вот в нас поднимается что-то горячее внутри — и вспомнить, что сочувствие к себе творит чудеса. Не стоит бояться, что, позволив посочувствовать себе в злости, мы будем круглыми сутками орать на ребенка… Нет, мы делаем это, когда истощены. И именно эта внутренняя работа — внимание к своим переживаниям, создает внутри пространство, где ребенок может разметить свои переживания. И тогда, проявив к себе сочувствие и вернувшись в позицию «большого и сильного взрослого», вы скажете: «Да, я вижу, что тебе не нравится мое решение и ты злишься. Я бы тоже на твоем месте злилась и хотела, чтобы все было по-моему. Но на сегодня мультиков уже хватит. Твоя реакция говорит о том, что ты устал(а), нужен отдых. Давай подышим вместе, я помогу тебе успокоиться».
— Как наша позиция властной заботы может меняться с возрастом ребенка?
— Чем старше сын или дочь — тем меньше опеки и больше уважения. Когда пятилетка ударился и плачет от боли — мы вмешиваемся, обнимаем, контейнируем, дышим вместе. Если это уже 13-летний подросток и он чем-то сильно расстроен, такое вмешательство вызовет протест. Это может восприняться как неуважение к его личному пространству. Вариант сказать: «Я вижу, тебе не по себе. Я могу чем-то помочь или лучше пока тебя не трогать? Если что, я — рядом». Но, конечно, мы можем императивно чего-либо потребовать, если считаем это важным. Например, уже ночь и точно пора спать, гаджет нужно убрать. Да, последует обида, ярость со стороны подростка. Тогда мы можем сказать: «Понимаю, ты возмущен, но мое требование все еще в силе».
— Здесь родители могут волноваться: «А вдруг я ошибаюсь? Вдруг разрешаю что-то или требую напрасно?» …
— Безусловно, эти сомнения заслуживают вашего внимания. Про что они? Какие другие чувства они «прикрывают»? А что если привнести в пространство своего родительства больше доверия — себе как маме/папе и мудрости вашей привязанности с ребенком? Можно представить нашу тему как два полюса: требовательность, мудрое руководство, умение настоять на своем с одной стороны, чуткость и забота — с другой. Нас всех немного качает то в одну сторону, то в другую, это не страшно. Просто помните, что одно без другого не работает. Сначала — ваша безопасная связь, потом — дисциплина. И чем больше в вашем контакте чуткости и отзывчивости, тем проще ребенку принять ваши требования, ограничения и разумный контроль.
