Психолог Михаил Лабковский — о том, как жить тревожным родителям

Тревожьтесь, конечно. Но помните, кризис 3 лет — он не навечно, а примерно на год. Мудрец сказал (наверняка об этом кризисе): «И это пройдет» — а значит, вам надо проявить терпение. Впрочем, можно и не проявлять, а подчинить себе ребенка силой. Но какой смысл ломать его сегодня, чтобы в свое завтра он вошел слабым человеком? Поэтому правильнее будет набраться терпения. Особенно если на кризис 3 лет накладывается непростая адаптация ребенка к детскому саду.

А еще в 3 года кто-то уже читает стихи, танцует на балах, побеждает в математических олимпиадах и делает двойной тулуп. И родители начинают тревожиться: а мой только на горшок научился ходить и говорить «мама-папа». Все потеряно?

В мире, в отличие от России, нет жестких норм, что ребенок должен уметь делать к определенному возрасту. Считается, что если ваш трехлетка не делает что-то, что делают другие дети — это его индивидуальная особенность, которая вообще ни о чем не говорит: ни о развитии, ни об уме, ни еще о чем-то. Ребенок не говорит? Не запоминает стихи? Не строит пирамидки и не складывает пазлы? Ок! Помню, я работал в школе, и в первом полугодии первого класса заходит завуч с секундомером и начинает проверять технику чтения. Дети волнуются, родители смотрят на строчку в дневник «12 слов в минуту» и впадают в панику. Ну, это же бред полный! Можно научиться читать и в 10 лет, и при этом нормально учиться в общеобразовательной школе.

Вас что-то беспокоит? Можете сходить с ребенком к педиатру и детскому неврологу, чтоб задать свои вопросы и найти на них ответы.

В окружении любой семьи есть дети, которые «прекрасно пошли в детский сад». Натянули колготки, впрыгнули в сапожки и пошли. Кто-то в полтора года, кто-то в два, кто-то, как советуют психологи, в два и семь или ближе к трем. А ваш ребенок не хочет в сад. Категорически.

Вы делаете карьеру и отказ от садика ставит ее под угрозу? Есть о чем тревожиться. Потому что существуют изначально несадовские дети. И тут что бы вы ни делали, они не пойдут в детский сад. А если пойдут, то будут страдать, болеть и портиться.

Но часто родители сами не дают малышу шанса на адаптацию: берут домашнего ребенка, отводят его в совершенно чужое место, оставляют, а потом спрашивают: «А почему он туда ходить не хочет?».

А он должен хотеть туда ходить? Нет.

Выключите свою тревогу. Возьмите на неделю отпуск и ходите в детский сад. Да-да! — договоритесь с воспитателем и сидите с ребенком в группе час, два. На следующий день останьтесь на обед. В какой-то момент, когда группа выйдет на прогулку, выйдите за территорию сада, чтобы ребенок вас видел из-за забора. И когда он скажет: «Мама, ну что вы стоите, вам делать больше нечего? Идите уже», — тогда можно спокойно уходить в туман.

Ребенок идет в школу. Не сломает ли она ребенка? Найдет ли он друзей? Сможет ли учиться более-менее нормально? Он такой маленький — как он выживет среди взрослых требований и домашних заданий?

Победив свою тревогу, возьмите отпуск на работе. Да, опять. На неделю-другую. Помогите ребенку в период адаптации. Выработайте с ним алгоритм действий: как дойти до школы. Как пообедать после нее. Как собрать рюкзак на завтра. Как нарисовать палочки в тетради по математике. И…

…и на этом все! Приучите ребенка к тому, что школа — это его зона ответственности. Это (побеждайте свои родительские страхи) вообще не ваше дело. Предложите наследнику возможный сценарий: «Ребенок ходит в школу, вы на работу, вы не касаетесь его уроков, у вас хорошие отношения, все нормально. Дома никто не спрашивает: «Что задано?». Все смотрят кино, обсуждают книжки, гуляют, наслаждаются друг другом». Как ребенок отреагировал? А теперь обсудите, что будет, если в сценарии случится сбой: школа начнет вас вызывать с разговорами «Что происходит, ребенок совсем не учится?», у ребенка начнутся проблемы, ваши отношения испортятся, появится контроль, а с ним и ненужные вопросы типа «Что сегодня в школе, что нам задали?».

А дальше постарайтесь выдержать линию поведения №1. Дайте шанс ребенку на реализацию этого сценария. Потому что чем более простые, не омраченные успеваемостью в школе и поведением, отношения у вас будут с наследником, тем они будут ближе и доверительней. А если отношения будут заточены под детскую неуспеваемость: «Что у нас в школе?» да «Как у нас в школе?» — то, увы! — места для родительской тревоги будет больше, а поговорить станет не о чем.

В статьях пишут: «Не делайте с детьми уроки». А как не делать, если сам ребенок не может даже тетрадь нужную открыть, не говоря про 4 клетки между классной и домашней работой и 11 клеток слева до слова «Упражнение». Как?

Тревожьтесь за тех детей, которые знают: придет с работы мама, и она сама сделает домашку, пусть даже с криками и скандалами: «Ты что, дебил? Не можешь прочитать? Не можешь понять, что здесь написано? Покажи портфель, дневник, тетрадь! А что мы сидим? Нам, что ничего не задали?». Тревожьтесь за то, как эти дети окончат школу, как они поступят в институт, как мама найдет им работу. И держите себя в руках.

Родителей вызывают к директору. Или к завучу. Или просто учитель вызывает родителей в школу. Что делать?

Тревога понятна. Но от вызова родителей даже к директору никто не умирал. Потому помните важный момент: не забывайте, что сотрудник школы вам не родственник, а ребенок как раз родственник и поэтому вам нужно выбрать его сторону. Конечно, он может быть не прав. Но это потом — с этим вы разберетесь дома. А пока забудьте позицию советских мамаш в кабинете директора: «Ты смотри, ты слушаешь, что тебе Наталья Петровна говорит?! Ты чего голову опустил?». Это не ведет к вашей близости с ребенком. Наталье Петровне до лампы ваш сын или дочка, она свои проблемы решает. И потому в такой ситуации вы должны сначала успокоить ребенка, а потом выслушать его позицию, приняв его сторону. Вспомнилось: «Жена найдет себе другого, а мать сыночка — никогда!». Помните и вы об этом!

Смотришь статистику и читаешь: средний возраст первого приема наркотиков в России — 12,5 лет. Первый секс — 15,5 лет. А вообще дети бывают разные, и кто-то обманывает, кто-то ворует, кто-то продает наркотики. Страшно!

А вы вместо того, чтобы смотреть на статистику, воспитывайте своего конкретного ребенка. Обеспечивая ему свободу и уважение. Это даст два результата: он будет знать, как себя вести, когда можно, когда нельзя, что можно/нельзя и так далее, а вы будете знать, что с ним происходит — доверяя вам, наследник будет делиться подробностями своей жизни. Но это только в случае, если свобода и уважение настоящие, не придуманные. Если ребенок будет понимать, что родители ему не доверяют и перепроверяют, он будет все скрывать, боясь наказания. Поэтому не тревожьтесь. А радуйтесь, что вы все сделали правильно, и что ваш ребенок вполне ответственен за свою жизнь. И в то время как другие будут проводить запоздалые беседы о том, что делать, если дядя предлагает тебе конфету или котенка, вы сможете расслабиться.

Начиная с 10 лет у детей возникает страх смерти. Они переживают, что их родители умрут. Что хомячок уже умер. И вообще все умрут.

Да, ребенок страдает. А это значит только одно — родителям надо поддержать его в этом переживании, говорить с ним столько, сколько ему нужно. Тем более что обычно такое переживание связано с тем, что ребенок уже пережил смерть кого-то из родственников или близких, видел похороны.

Помню, ко мне приехал брат — ему было лет 60, с женой и пятилетней дочерью. На столе осталась последняя конфета. И когда девочка потянулась за конфетой, мой брат ее опередил, сказав: «Мы раньше умрем, вы свое еще съедите!». Так вот: мы все, конечно, умрем. Но пока есть конфеты, мы еще свое съедим! Так и скажите ребенку!

У девочек начинаются месячные, у мальчиков — поллюции. Пубертат — время, когда страшно из-за всего. Дети одной ногой еще подростки, другой — уже взрослые. На этот период приходится самый высокий процент суицидальных попыток. Но и без суицидов легкие пубертатные развлечения вроде глубокого петтинга, вейпов и заброшенной школы кажутся родителям основанием для тревоги.

Тревожьтесь о том, достаточно ли у вас с ребенком выстроено доверие. Достаточно ли вы проводите времени вместе. Достаточно ли поддерживающие отношения вы выстроили? Если где-то есть сомнения, старайтесь менять вектор в сторону плюса. Говорите с подростком обо всем. Как он себя чувствует в классе, хорошо ли ему, комфортно ли, нет ли каких-то комплексов, переживаний по поводу роста, веса, фигуры. Родителям надо стараться жить жизнью подростка. Они должны быть рядом, помогать, брать сторону ребенка, а он должен чувствовать, что не один, что есть поддержка. Конечно, доверие ребенка в 3 года, в 7 лет и в 15 — не одно и то же. В 15 уже мало кто что рассказывает в принципе. Но если вам рассказывают — радуйтесь и разделяйте это.

Весь пубертат приходится на два экзамена: ОГЭ и ЕГЭ. И как их сдать — посреди гормональных бурь и желаний ребенка повзрослеть?

Не тревожиться из-за экзаменов вовсе. Родители почему-то думают, что ОГЭ И ЕГЭ — самые главные события в жизни. А это вообще не события. Но объяснить им, что экзамен никак не влияет на ребенка, очень сложно. Они считают, что от того, как сын или дочь сдадут экзамен, зависит их будущее. Но это неправда. Будущее никак с этим не связано. Зато гораздо больше счастливое будущее ребенка зависит от того, насколько счастливое детство он провел! Но никто этого понимать не хочет. Человеческая трагедия в этом возрасте состоит в том, что у девчонки рушится жизнь: на нее парень вообще не посмотрел и на дискотеке не подошел, а мать-дура говорит: «Ты собираешься вообще уроки делать?!».

Родители говорят про уроки, а у ребенка в это время есть реальные проблемы: секс, наркотики, курение, нюхание клея, все подряд. На этот возраст приходится вся дурь, включая прыганье с подоконников. И задача родителей — быть рядом. Всегда. Плевать на уроки.

Ребенок получил паспорт. Достиг 16 лет. Стал совершеннолетним. Как перестать тревожиться о ребенке и наградить его званием «взрослый»?

Ребенок окончил школу? Вполне можно оставить его в покое. Он уже взрослый. Но сейчас школу оканчивают в 18 лет. А дальше еще учатся в колледже или институте (или делают вид, что учатся) — и получается полноценный период подготовки к взрослой жизни. Многие родители мальчиков тревожатся о том, что ребенку нужно быстренько после школы поступить в вуз, чтоб отсрочить армию. А я думаю, что если бы не всеобщая воинская повинность у мальчиков, люди бы более трезво смотрели на эту ситуацию! Многие дети после школы или не хотят учиться в институте, или не определились, где бы они хотели учиться и на кого — они бы сейчас с удовольствием пошли работать. Я, например, выключил свою тревогу. И своему ребенку сказал так: «Ты или учишься, или работаешь, без вариантов. Нет такой ситуации, при которой ты учишься и работаешь одновременно. Это исключено. Если ты учишься — это только твоя зона ответственности: я не бегаю, не выясняю, что ты сдал или не сдал в сессию, не плачу твоим педагогам. Хочешь — учись, мы, родители, тебя поддерживаем. Мы будем тебя кормить, пока ты учишься. Но если ты не учишься, тогда иди, работай, ищи себя прямо на заводе, не отходя от станка».

И как мой только ребенок стал работать, я понял — рядом со мной взрослый. Бинго! Тревоги можно выключить.