Представьте, ко мне приходит женщина и спрашивает: «У меня есть чувство вины из-за того, что я флиртую не с мужем. Я не догуляла или муж что-то делает не так?». Если честно, то это история вообще не про мужа и не про «догуляла». Даже если бы у нее было 50 мужчин до замужества — это ничего не значило бы. Вопрос не в том, сколько мужчин, а в том, хватило ли женщине этих отношений для того, чтобы обрести женскую зрелость.
Флирт — всего лишь флирт
Я, например, люблю, когда моя жена флиртует. У меня это вызывает просто восторг. Это повышает мою ценность. Я смотрю на неё и знаю, что она может себе позволить флиртовать с кем угодно, но при этом ощущаю, что любит она меня. И я люблю только её. А флирт — это всего лишь флирт.
Несколько раз в жизни флирт приводил мою жену туда, где ей кто-то всерьез начинал нравиться. И первый, к кому она прибегала с этим, был я. Я дорожу тем, что она может прийти ко мне и обсудить это. Потому что у нас в семье есть границы — однозначные и прозрачные для обеих сторон.
Поиск через кризис
В каких-то семьях границы дозволенного обсуждаются в момент создания. Но, честно говоря, такие договоренности недорого стоят. Ты можешь двести раз обсудить и услышать: «Делай что хочешь». Но понятно, что цена этому ноль. А вот переживут ли отношения это «что хочешь» — огромный вопрос. Пока не коснёшься, пока не рванёт до сердца, до дна, ты не знаешь, что можешь выдержать, что может выдержать твой партнёр и куда это заведёт вас.
То есть установка границ — это кризис в семье. А выдержит ли семья этот кризис или нет, никто не знает. Может быть, вы ни о чём не пожалеете. А может, смерть покажется вам лучшим выходом из этого разверзшегося ада.
Найти щелочку
Когда женщина говорит: «У меня проблема с чувством вины, когда я флиртую», ей надо задуматься и исследовать границы семьи и диапазон приемлемости. Надо просто поговорить с мужем. Представьте, что она прямо говорит мужу: «Ты знаешь, я флиртую, и для меня это прямо драйв, но я хорошо знаю границы. И, с одной стороны, я считаю не очень правильным спрашивать у тебя разрешения, а с другой, мне важно знать твоё отношение к этому». А муж ей отвечает: «Я бы испугался, если бы увидел, как ты флиртуешь. Но раз ты готова со мной об этом говорить, и если причина твоего флирта в том, что тебе хочется выгулять новое платье, я буду чувствовать себя спокойнее».
Может же быть и по-другому. Может, этот разговор выявит совершенно разные диапазоны приемлемости — и то, что у жены в зоне допустимости, у мужа может быть далеко за порогом, и его это может сильно испугать и разрушить доверие.
Здесь и возникает кризис. Это то место, где часто начинается диалог и где нет простых ответов на вопрос: «Как восстановить разрушенное доверие?». Правильнее задать встречный вопрос: «Откуда брать возможности для того, чтобы получить доверие, пройти кризис, открыть дверь?». Пока дверь закрыта, бессмысленно что-то говорить, объяснять, приносить букеты под дверь. Нужно найти способ быть услышанным. Пусть сначала появится щелка, куда можно заглянуть, куда можно что-то прошептать…
Мы с женой были в этом месте в начале нашей семейной жизни. Это выглядело так: каждый раз, когда мы ссорились, она реагировала громче и быстрее меня. Я сдавался и уходил из дома на несколько часов. В тот раз было так же. Но на улице началась зима, и чтобы надеть ботинки, мне нужно было их сначала расшнуровать, а потом зашнуровать. Если бы я мог просто в них впрыгнуть! А она кричала что-то, и я путался в шнурках, а потом понял — не могу. По стенке спустился на пол и ощутил, что у меня по щекам текут слезы. А потом заметил, что Маша сидит рядом. И тоже плачет. И это была та самая щель в двери, через которую мы могли переговариваться, чтобы услышать друг друга.
Подняться над проблемой
Может оказаться, что женщине просто нужно подняться над проблемой достаточно высоко: на такой уровень обобщения, где нет проблемы. Например, ты себе заявляешь: «Мне хочется флиртовать, но у меня внутренний конфликт: у хороших девочек все сердечные потребности удовлетворяются внутри семьи. У меня сердечные потребности внутри семьи не удовлетворяются, значит, я — плохая девочка». Нужно таким образом укрупнить ситуацию для себя, укрупнить описание, чтобы ты осталась хорошей девочкой, имея более широкий контекст удовлетворения своих сердечных потребностей.
Как это работает.
— Твой ребёнок удовлетворяет твои сердечные потребности?
— Конечно, всё-таки это мой ребёнок.
— А чужой ребёнок может удовлетворять твои сердечные потребности? Ты позволяешь себе на площадке или на открытке, или в кино умилиться чужому ребёнку?
— Я умиляюсь иногда до слез, но иногда мне кажется, что таким образом я предаю моего ребёнка.
— Если бы ты его взяла на руки — это было бы определённым предательством?
— Ну, может быть, чуть-чуть.
— А если бы ты ему дала грудь? Понимаешь, о чём идёт речь?
Есть еще один путь. Я задам девушке вопрос: «Что такое разрушение твоего брака? Это как теракт в метро, когда ты находишься на соседней станции? Или это как теракт на станции, где может оказаться твой муж или ребёнок? Или это как теракт в Москве, когда ты живёшь в Питере и никого из твоих родственников в Москве нет? Или это как теракт в Нью-Йорке?». Она задумается, а я продолжу: «Что значит "я боюсь разрушить свой брак"? Чего здесь больше: страха разрушить брак или боязни мужа?». Надо определиться, что это за страх. Боишься мужа? Почему? Он бегает с пистолетом по комнате и щёлкает у твоего виска курком пистолета? Или он говорит, что ты плохо моешь посуду, и это причиняет тебе боль?
Представь — женщина мне отвечает: «Для меня разрушение семьи — это как если бы мои дети и муж ехали домой из театра, и вдруг мне говорят, что на станции, где они должны выходить, теракт. И телефон вне доступа. А флирт для меня, как воздух. Когда ты выходишь на улицу утром, и всё такое свежее. Но если поставить это рядом…».
И как только ты опредмечиваешь ценность семьи, проблема исчезает. Женщина понимает, чем уравновесить систему, на какую глубину она готова флиртовать, на какую глубину не готова. В очень многих случаях бывает достаточно одного разговора, чтобы разрешить проблему, которая дестабилизирует женщину годами.
Записала Ира Форд.
Об авторе.
Александр Ройтман — российский клинический психолог и психотерапевт. Основатель и руководитель Института Ройтмана. Женат, 5 детей.
