В чем может быть причина упрямства малыша, дошкольника или подростка? Как установить границы дозволенного и направить энергию сопротивления в полезное русло? Рассказывает психотерапевт-психоаналитик Анастасия Рубцова.
Упрямый ребенок или нет?
— Кто же он, упрямый ребенок? Чем отличается от других детей?
— Упрямством в различных семьях называют очень разные вещи. Это и любые проявления воли, и подростковое желание выгородить себе кусочек самостоятельности, и детские тревоги, когда ребенок чего-то боится и поэтому не делает. Ревность к братьям-сестрам тоже иногда почему-то считают упрямством, как и плохую учебу.
Я предлагаю немножко сузить и решить, что упрямцами мы чаще всего называем две категории детей. Во-первых, это ребята с настолько сильными волей и темпераментом, что они в любой ситуации будут стараться продавить окружающий мир и сделать так, как им удобно. Особенно пока они маленькие и не умеют считаться с чувствами других. Вторая категория — тревожные дети. Они не соглашаются пробовать новое, пока оно кажется опасным. Упираются, не хотят куда-то идти, если это место недостаточно знакомое, и вообще на изменения мира и новизну реагируют решительным «не хочу». Чаще всего причина такого поведения в тревоге, пусть и замаскированной.
Истоки этих видов упрямства разные. Объединяет их то, что и те и другие создают кучу неудобств семье, и, как следствие, вызывают много раздражения. Оно обычно вырывается в виде слов: «Ты упрямый, как осел! С тобой невозможно!». Я не говорю, что раздражение — плохо. Это абсолютно нормальное чувство. Но нам важно понимать, что мы имеем в виду под «упрямством», иначе слово создает путаницу, приписывая ребенку злую волю там, где, может, и нет никакой воли.
— Давайте подробней про причины. Почему одни дети упрямые, а другие — нет?
— Иногда упрямство вырастает не из личности самого ребенка, а из системы отношений в семье. Например, с гиперзаботливой мамой он может упрямо не хотеть что-то делать именно потому, что требования и опека, которыми его окружают, повсеместны. Они буквально лезут и в нос, и в уши, и малышу хочется отстоять себя хоть в чем-то.
Бывает, наоборот, родитель так мягок, настолько ему самому невыносимо вступать в конфронтацию, что ребенок начинает диктовать правила: пойдем сюда, купим то, приготовь это. Я однажды видела, как маленькая девочка 4 лет в гостях встала и сказала маме: «Все, нам пора домой, давай собираться». И та послушно прервала на полуслове разговор с подругами и собралась, объясняя: «Она такая упрямая, с ней спорить бесполезно». Здесь дело было не в упрямстве девочки, а в мягкости мамы и ее готовности отдать пульт управления любому другому члену семьи.
Или ребенку скучно и тяжело с бабушкой. Она старенькая или слишком требовательная и раздражительная. Тогда все, что они делают вместе, превращается в пытку для обоих и становится поводом для бабушки сказать: «Он у вас такой упрямец, с ним общаться невозможно!». Это еще и способ проявить некоторое превосходство над родителями, послать им сигнал — вы так себе мама и папа, вы неправильно воспитываете, и ребенок у вас неправильный. То есть дело не в самом малыше, это часть игры между бабушкой и матерью, например.
— Природа упрямства подростка и, скажем, трехлетки одинакова?
— У трехлетки и у подростка задачи примерно похожие — тому и другому нужно нащупать и утвердить свое место в мире. Но они находятся на разных витках спирали. Трехлетка ищет место внутри семьи, а подросток — уже снаружи. Малышу важно сохранить любовь мамы и папы. Они для него пока абсолютно идеальны и непогрешимы, даже если он и бунтует против каких-то правил. Подростку, наоборот, надо сбросить родителей с пьедестала, пересмотреть всю прежнюю картину мира и пересобрать себя. В каком-то смысле его задача сложнее. Поэтому в поведении подростка так много противоречий: он то бросается со слезами и требованиями к родителям, то говорит: «Вы ничего не понимаете, не буду вас слушать», то чувствует себя всемогущим, то ничтожным. Плюс не моется, хамит и учиться не хочет. Раздражения, конечно, вызывает очень много. И оно, опять же, выливается в обвинения в «упрямстве». Хотя честнее было бы говорить, что он в силу возрастных задач и гормонального фона иногда просто не может подчиняться требованиям родителей. А собственных целей, кроме как бунтовать, он еще пока не сочинил.
Упрямство детей: стратегия, тактика и мотивация
— Когда можно и нужно корректировать упрямство?
— Если мы договорились, что упрямство вырастает из темперамента или тревожности, то понятно, что наши возможности что-то корректировать не безграничны. Темперамент мы не изменим. Можем только научить ребенка смягчать его проявления, уважать интересы других людей. Например, то, что мама не хочет третий час торчать на детской площадке, а мечтает вернуться домой. Или то, что другой ребенок имеет право получить свою игрушку назад, даже если наш упрямец вцепился в нее мертвой хваткой. Но концепция «уважать» у него сформируется, дай Бог, к подростковости.
— А в случае с тревожностью?
— Ее можно немножко снизить: режимом, предсказуемым расписанием, нашей готовностью не ругать ребенка, когда он тревожится. Но современные исследования говорят, что тревожность — черта, которая часто передается по наследству и зависит в том числе от чувствительности бензодиазепиновых рецепторов в клетке. Так что с чем-то в поведении ребенка, наверное, придется просто смириться. Закладывать чуть больше времени и сил «на упрямство». Или, заранее зная, что ребенок может заупрямиться, всегда иметь «план В». Но при этом помнить, что родители — мы, руль — в наших руках, последнее слово — за нами. Например, мы с ребенком собрались поехать в магазин. Он говорит: «Хочу взять самокат!». А мы прекрасно понимаем, что таскать самокат придется нам, вместе с ребенком и сумками. «Нет, — решаем мы, — никакого самоката».
— И как это решение воплощать в жизнь?
— Это зависит от нас. Один родитель будет уговаривать, убеждать, другой — торговаться: «Давай без самоката, но зато с мороженым». Последняя стратегия работает чаще, особенно если вознаграждение скорое и понятное ребенку. А кто-то просто скажет: «Нет, извини, сегодня без самоката, он будет нам мешать», и позволит малышу возмущенно порыдать и потопать ногами, понимая, что ничего страшного не происходит. И это важный опыт для ребенка, что в жизни его интересы далеко не всегда оказываются на первом плане.
Вот еще ситуация — ребенок постарше говорит про какую-нибудь вещь: «Я это носить не буду, это немодно, я хочу другое». В ответ на это у нас, родителей, возникает волна ярости. Тут и мысли о том, что «он сам еще ничего не заработал». И ощущение, очень унизительное, что мы недостаточно зарабатываем. И возмущение, что мы как будто должны обеспечивать потребности, которые не считаем обязательными. Но главное — чтобы мы, опять же, определились со своей стратегией. Мы согласны с тем, что быть немодным среди подростков — это так себе ощущение, и попытаемся пойти ему навстречу? Или мы считаем, что одежда — это неважно, и он, в конце концов, вырастет, заработает и сам себе все купит? Либо мы признаем его правду, но отказываем, потому что денег в семейном бюджете на новое все равно пока нет? Как только мы определились со стратегией, остается тактика — в какой форме мы это ребенку подадим. Станем ли сожалеть: «Да, мне жаль, но до осени все равно на новые кроссовки денег не будет», торговаться или, опять же, позволим подростку возмущенно поорать и потопать ногами — любая тактика может быть верной для конкретной семьи.
— Есть неудачные тактики? Как не стоит вести себя с упрямым ребенком?
— Пожалуй, есть две неудачные. Первая — кричать, возмущаться, говорить: «Надоело твое упрямство!», «Что ты как осел?!» и «Раз ты такое устроил при бабушке, то вообще ничего не получишь». То есть делать так можно, но понимая, что вот сейчас мы никого не воспитываем и не договариваемся, а просто устали и хотим разрядки. Срываемся, потому что нас, родителей, некому пожалеть. Сорвались. Пожалели себя. После этого все равно придется возвращаться к переговорам, к стратегии.
— А вторая неудачная тактика?
— Каждый раз сдавать позиции в ответ на крики и упрямство ребенка. Ок, идем с самокатом, не кричи только. Ок, куплю игрушку, замолчи. Неважно, почему мы так делаем: потому что хотим в своих глазах выглядеть добрыми и хорошими или потому что боимся навредить ребенку, настаивая на своем.
— Это плохо, потому что ребенок быстро обнаруживает рычаг для манипуляции и у него формируется картина реальности, в которой достаточно потребовать и все дадут?
— Плохо даже не только это. Реальность вокруг нас, к сожалению, другая, и тех, с кем ребенок будет общаться, когда вырастет, крики и требования скорее будут раздражать и пугать. Ни партнер, ни преподаватель в институте, ни работодатель не скажут ему: «Ок, будет по-твоему, только не плачь». Плохо еще и то, что, сразу сдаваясь, мы лишаем его площадки, на которой он мог бы побороться с нами. А детям с сильным темпераментом это необходимо — побороться, вступить в конфронтацию. Тем более в современном мире, где дети больше общаются с родителями, чем со сверстниками, а возможности проявить агрессию, скажем так, ограничены.
— Как же воспитывать упрямца? Что делать, если ребенок упрямится и не ест в 3 года, в 6 лет отказывается убирать игрушки, а в 13 лет не желает мыться и учиться?
— Если ребенок не хочет есть даже в 3 года и у него нет медицинского диагноза дистрофии, то я бы не заставляла. Не позавтракал — пообедает, не пообедал — поужинает. Если ребенок что-то не хочет надевать или, наоборот, хочет носить, не снимая, — может очень раздражать, но это его личное дело. Конечно, речь не о том, чтобы ходить зимой в летнем сарафане или без шапки, — тут мы вправе настаивать и переодевать. Но если что-то не угрожает здоровью ребенка — я бы оставила это на его усмотрение. Его тело — его дело.
Такие вещи, как «не убирает игрушки» и «не хочет мыться», уже относятся к сфере взаимодействия на общей территории. Тут родители могут говорить, что в семье есть такие-то постулаты, что от действия или бездействия ребенка они страдают, и вправе требовать соблюдения правил гигиены или уборки общественных пространств, пока он с ними живет.
Популярные же родительские жалобы «не хочет учиться» или «не хочет ничего», как правило, вообще никакого отношения к упрямству не имеют. Это история про отсутствие мотивации, иногда самодисциплины, а порой общий упадок сил из-за гормональной перестройки в организме.
— А как лучше мотивировать упрямого ребенка?
— Мотивировать всегда и всех нас можно только одним способом — положительным подкреплением. Он отлично известен дрессировщикам собак. Когда ребенок делает то, что нам нравится, и, как мы думаем, приведет его к успеху, — мы его можем хвалить, искренне восхищаться, рассказывать, почему нам это важно и что именно приводит нас в восторг. Когда он делает что-то неприятное и невыгодное — не восхищаемся, не хвалим. Можем поморщиться и пожать плечами. Можем спросить у него, не обвиняя, почему он так сделал? Вообще, полезно понимать мотивы другого человека. Но когда мы говорим про самые любимые родительские цели — стать лучшим в учебе или в спорте — надо помнить, что упрямство никак не связано с лидерскими качествами. Более того, прирожденные лидеры в коллективе детей — как правило, не упрямцы вовсе. И идея «стать лучшим» вашему ребенку может быть вовсе не близка. Кроме положительного подкрепления, таким детям полезно задавать вопрос: «Что ты сам хочешь?», потому что цели, которые им пытаются поставить другие, они воспринимают с недоверием.
И еще, конечно, упрямцам всех возрастов полезно показывать и рассказывать, что есть другие точки зрения, они могут оказаться в чем-то верны и как минимум заслуживают уважения. Потому что с умением услышать другого, представить себя на месте другого, у них есть трудности.
Упрямство: есть ли плюсы?
— Каковы плюсы упрямства детей?
— Они, наверное, очевидны. Это знак того, что у нас есть какой-то запас энергии, чтобы побороться с миром за свои интересы. Не всегда, к сожалению, эту энергию можно распечатать и использовать по требованию.
— Почему?
— Чаще она включается там, где ребенок на самом деле чего-то очень хочет. Поэтому вечный родительский призыв: «Лучше бы ты уроки учил с таким рвением», увы, обычно отклика не получает. Нет, неинтересно учить уроки. И никогда не будет интересно. А вот выучить английский за несколько месяцев, чтобы хоть как-то переписываться с понравившимся мальчиком, — такое вполне может быть.
