С операцией кесарева сечения связано много предрассудков. Мама двух сыновей, Романа и Льва, Лидия Снарская решила их опровергнуть. Она рассказала «Литтлвану» о личном опыте кесарева сечения и стереотипах, связанных с этим видом родоразрешения.
Мне есть что сказать
Я думала, что она просто забыла договорить. На тот момент экстренным кесаревым сечением в моем роддоме завершались примерно 40% естественных родов. Среди женщин, слушавших лекцию этого абсолютно непрофессионального психолога, процент распределился именно так. И часть из них позже признавались мне, что после родов их действительно мучило чувство вины, потому что они «не участвовали в процессе, не справились, не рожали».
Позже мне рассказали, как та же психолог, заглядывая в палату к женщинам после кесарева, начинает разговор со слов: «Вы, наверное, чувствуете себя неполноценной матерью, потому что не дали своему ребенку родиться естественно...».
Я начала писать этот текст в послеродовом отделении того самого роддома уже после второго кесарева. И очень жалею, что ко мне психолог почему-то не зашла. Мне есть что ей ответить (помимо некоторого количества грубых выражений).
Легла — и сразу достали
«Не сама рожала», — автор этой нелепой формулировки явно сам не проходил через кесарево (ну разве что в качестве новорожденного). На втором месте из моего любимого: «Легла на стол — и сразу ребенка достали».
Вот что мне хочется рассказать о том, в чем именно я «не участвовала», куда я легла и что из меня достали. Слабонервным дальше читать не рекомендую.
В первый раз на 10 часу родов, когда схватки были уже раз в 20 секунд, у меня случилось экстренное кесарево сечение. Всю прелесть схваток в естественных родах я испытала.
Во второй раз кесарево было плановым по показаниям. Я действительно «легла» на стол и в сознании провела всю операцию. Меня тошнило то ли от наркоза, то ли от потери крови, как это часто бывает, и трясло от капельниц. Я увидела и подержала на руках своего нового ребенка, которого и правда «достали» всего через 10 минут после начала операции. В это время из меня доставали заодно кое-какие внутренние органы, зашивали, убирали их обратно, шили мышцы и кожу. А дальше были сутки кромешного ада и боли из-за того, что матка сокращается от окситоцина.
Муж или медсестра за тебя до туалета не дойдут
После кесарева сечения, когда отпустил наркоз, я еще 24 часа чувствовала ту же боль, как при самых сильных схватках, только спазм был непрекращающийся. Но в этот момент на матке была свежая дыра. Это как непрекращающийся спазм любой другой мышцы, которую только что разрезали и зашили. И при этом ты не лежишь и отдыхаешь, как нормальные больные после полостной операции. А сначала в реанимации лежишь в луже крови и через боль переворачиваешься с боку на бок, придерживая дрожащей рукой выпадающий живот и сдерживая тошноту (некоторых рвет прямо там, и это очень интересное ощущение при шве на матке, я вам скажу). Потом тебя везут на каталке в палату и врезаются, конечно, во все углы, у тебя от этого каждый раз в глазах темнеет, а медсестра кричит: «Я ж говорю: держи живот крепко, тут пол неровный!».
А в палате — всего через 6 часов после операции — ты встаешь на ноги. Обезболивающие никак не действуют в этот момент: ни свечи, ни уколы. А ты по стеночке должна ползти, извините, в санузел, потому что катетер уже вынули, а в тебе несколько капельниц жидкости. Но даже просто встать получается раза с пятого, (в первое кесарево у меня не получалось встать самостоятельно всю первую неделю, меня поднимали в сидячее положение муж или мама. В этот раз я отчаяннее, поэтому в первый же вечер начала подниматься сама), но сделать несколько шагов ты не решаешься и снова ложишься. Ненадолго: муж или медсестра за тебя до туалета не дойдут. О, эти чудесные ощущения: как только мочевой пузырь проявляет малейшую активность, твоя разрезанная матка начинает сокращаться еще быстрее и сильнее (хотя куда уже сильнее, вы издеваетесь?).
Реветь тоже больно
Как только ты привстала, тебе несут ребенка. Напомню, 6 часов назад тебя разрезали и зашили. И если ты в палате без мужа/мамы/доулы, то ты и так в агонии от нескончаемой боли, а тебе прямо сейчас надо вставать и мыть малыша, менять подгузники, переодевать, кормить. Никто за тебя этого не сделает. В общих палатах у таких мам ребенок иногда час истошно кричит, а они не могут встать. Пытаются, ревут от боли и безысходности, но им просто никак этого не сделать. Реветь тоже, кстати, больно. Дышать больно. В первые сутки-трое от боли ты вообще не спишь.
На второй день чуть полегче. Но это не точно.
Но это еще не конец. Теперь, чтобы встать с кровати, мне требуется 5–15 минут: лежа надевать (через боль) послеоперационный бандаж (без него будет больнее), приподнимать корпус, цепляясь за матрас, простыни и изголовье кровати и одновременно сгибая ноги самыми изощренными способами и заползая головой на подушку (видели, как в фильмах ужасов зараженный мертвец ползет на спине в сторону жертвы? Это он просто после кесарева встать пытается), потом сесть и отдышаться. А, чуть не забыла! Чтобы сесть, сначала надо каждую ногу спустить вниз с кровати. Это тоже очень больно, потому что эти чертовы мышцы живота участвуют во всех наших движениях. Можно перекладывать ноги руками. Но это больно. Можно пяткой по сантиметру в минуту ползти к краю кровати. Это больно, но чуть легче. А вот потом уже отдышаться. И это тоже больно (я сразу после перемены позы не могла говорить пару минут: не набиралось достаточно воздуха в легкие). А потом надо встать. Представьте это сами, я вроде уже достаточно описала. Просто помните, что встать в сто раз тяжелее, чем сесть. Я переставала дышать в первые разы, приходилось садиться обратно. А потом надо идти. И вот это все я делала, чтобы мне дали в руки ребенка и я могла его кормить. А я вам говорила, что во время кормления выделяется еще больше окситоцина, сокращения и боль усиливаются? Бандаж я буду носить еще месяц минимум. Вставать через боль — недели две. Но и это не точно. В прошлый раз восстановление было дольше.
Они (мы) заслужили медаль, а не чувство вины!
И после этого кто тут неполноценная мать? У вас с головой все в порядке, товарищ психолог и сочувствующие? Да я лучшая в мире мать-героиня. Но вы так активно несете чушь, что многим мамам после пережитого все еще кажется, будто в ваших словах есть какой-то смысл. И мне безумно жалко их, потому что они заслужили медаль, а не чувство вины. Как, впрочем, и мамы, прошедшие через естественные роды, которые тоже никогда не бывают легкими. И мамы, которые решились на усыновление. И вообще любые мамы, которые еще огребут материнского счастья по полной программе. И вопрос не в том, что кому легче, а в том, что нет никакой разницы, каким способом у вас родился ребенок.
Чудо кесарева сечения
А о самом кесаревом сечении чего только не говорят даже врачи. Друг нашей семьи, прекрасный хирург, в прошлый раз сказал моей маме: «Эх, неужели не дали САМОЙ родить? Зря». Даже он с чего-то взял, что кесарева сечения надо изо всех сил избегать. Глобально я с ним согласна. Конечно, по возможности, старайтесь избегать любых родов: это больно, а потом еще и ночами не спать в ближайшие лет 18.
Вот только кесарево — это чудо, а не «не дали родить». Еще каких-то 100–200 лет назад в случае моих первых родов погибли бы оба: и я, и ребенок. Либо операция кесарева сечения, но без достижений современной медицины, спасла бы ребенка (возможно), но не меня. Женщин после таких операций раньше даже не зашивали. Не было смысла.
А сейчас это рядовая процедура. И в тот же день живые и здоровые мама и ребенок уже вместе, а через 3–5 дней они вообще дома вовсю развлекаются бессонными ночами. Более того, такая женщина может еще не раз родить, если захочет (остановись, сумасшедшая!). Это ли не чудо из чудес? Роды путем кесарева сечения — это волшебный шанс для всех тех, кто живет в 21 веке и кто погиб бы в прошлые столетия. Да, это больно. Но это именно чудо и благо. Без него некому было бы написать этот текст и никто не выкладывал бы в социальные сети фотографии двух маленьких кудрявых блондинов.
P.S.
Роды бывают разные. Иногда естественные проходят тяжелее, чем все вышеописанное. Иногда операция кесарева и ее последствия переносятся женщиной легко. Важно понимать две вещи: первое — все забудется очень быстро, а второе — любая мама — полноценная и самая лучшая. А цель этого текста — не запугать, а поддержать тех, кто пережил кесарево, но все еще имеет сомнения относительно второго пункта.
