В начале XX века у весьма креативной и прогрессивной для своего времени молодежи была рождественская традиция — издавать домашние журналы. Кто их делал и о чем в них писали? Изучили праздничный быт на примере «Рождествона» и «Большевикона», выпущенных в январе в семье Вейдлихов-Постниковых с разницей в 10 лет — в 1910 и 1920 годах.
«Рождествон» и его герои
«В далекое Рождество 1910 года развеселая молодежная компания собралась в имении Воскресенск, находившемся в Бельском уезде Смоленской губернии. Хозяевами там были Николай Эдуардович фон Вейдлих и его жена Вера Александровна. Кроме того, в имении постоянно жили родители и незамужние сестры Веры — Татьяна и Нюся Постниковы. Сестры в свою очередь приглашали своих подруг — так что в юных прелестницах в Воскресенске недостатка не было. Ну а там, где есть барышни, неизменно собираются и кавалеры. В итоге на рождественские каникулы в 1910 году в имении собралось не менее 15 молодых людей. Время ребята приводили весело: ходили на лыжах, играли в винт, устраивали музыкальные вечера, объедались стряпней кухарки Вари и, конечно, подтрунивали друг над другом.
В результате этих веселых каникул появился выпуск домашнего журнала «Рождествон», где в шуточной форме описывался праздничный быт имения.
Хроника «Рождествона»
Редактором журнала «Рождествон» под псевдонимом Лука Селедкин выступала моя прабабка Татьяна Постникова, обладавшая острым умом и злым языком. На страницах журнала она довольно едко пропесочивала всех своих друзей.
Больше всех доставалось гимназической подруге Татьяны — «толстой» Нине Флейснейр, которая на самом деле была вовсе не толстой, а хорошенькой и, вероятно, кроткой девушкой с солидным состоянием. По-моему, зависть — самое логичное объяснение тому, что она получила прозвище СлоНина и изображалась исключительно в виде жирного уродца.
Бедная Нина! Как только не склоняют ее на страницах «Рождествона» письменно и визуально. Например, называют «родственником слона», утверждают, что «лизаться Ниночка проворна» и что у нее много женихов (видимо, это не комплемент).
Заметки «Рождествона» про CлоНину
Старшую сестру Веру — хозяйку имения Воскресенск — Татьяна, конечно, побаивалась, а вот младшая — хорошенькая и веселая Нюся — тоже часто становилась объектом нападок. В «Рождествоне» она, пятнадцатилетняя, предстает в виде обезьянки с зеркалом, которая говорит: «Нет, положительно, я недурна собой. Скоро прочту все книги, и буду даже умной».
Другой гость — кузен барышень Постниковых — Дмитрий Барсов слыл красавчиком и ловеласом, чем изрядно раздражал всех мужчин в имении. В «Рождествоне» ему посвящено немало язвительных строк. Например, в стихотворной форме сообщено, что «Митя пудрит даже спину».
«Душка»
Смазлив как манекен
Цирюльни на Варварке
Сердца берет он в плен
И барынь, и кухарки.
Девиц невинных рои
С ним лижутся беспечно
И милому герою
В любви клянутся вечной.
Но в жизни все непрочно,
Минет весна и лето,
Герой наш в час урочный
Наденет эполеты.
Мундирчик обновит,
Смирится, станет тихий
И сердце покорит
Какой-нибудь купчихи.
Веселые рождественские праздники 1910 закончились, обитатели и гости имения Воскресенск разъехались по своим делам, кто куда. Они еще не раз собирались вместе и даже выпустили еще три журнала — «Рождествон», «Пасхалон» 1911 и «Каникулон» 1912».
«Большевикон», или Рождество 10 лет спустя
Революция больно ударила по семье Вейдлихов и Постниковых — ведь они были теми самыми буржуями, которых новый строй собирался стереть с лица земли. В 1918 году крестьяне массово жгли и грабили помещичьи дома — не разбирая, кто плох, кто хорош. Владелицу соседнего имения Солово — Любовь Денисовну Ляпунову, друга семьи, крестьяне выволокли из дома, обмазали дегтем, обваляли в пуху и убили.
В 1918 году все имения семьи были сожжены. Земля реквизирована. Немалое состояние обратилось в прах. Хорошо, сами ноги унесли. Все семейство Вейдлихов-Постниковых поселилось вместе в Москве в их квартире на Немецкой улице, превращенной в коммуналку.
К 1920 году прабабка Татьяна уже вышла замуж за моего прадеда, родила дочку и находилась в процессе развода и ухода к новому мужу. Ее сестра Нюся тоже уже была замужем, увы, не очень счастливо. Деятельная Вера — бывшая гостеприимная хозяйка Воскресенска — устроилась на службу: организовывать детскую колонию в Большеве. Нина Флейснер после революции осталась вдовой с двумя детьми. Бывшая СлоНина стала худой как щепка и работала «шкрябой» (школьной работницей). А вот красавчик Митя исчез с горизонта — в 1919 году он решил бежать за границу, да так и сгинул навсегда.
Быт семьи к 1920 году изменился до неузнаваемости. Выживали, благодаря продаже вещей Вейдлихов — на жалование было не прожить. Дрова приходилось воровать по ночам, разбирая старые дома, сараюшки и заборы. Самое теплое место в доме — кухня, в ней температура поднималась до 5 градусов. А в комнатах было так холодно, что чай замерзал в стаканах. Еды не было. Главное блюдо — мороженная картошка, которую вместе с шелухой пропускали через котлетную машинку и запекали.
Тем не менее Рождество 1920 года отпраздновали весело. Собрались почти той же компанией, что и в 1910 году, и неожиданно «тряхнули стариной» — сделали новый выпуск журнала — «Большевикон». Помимо политики в нем, конечно, больше всего пишут о еде — именно ее добыча занимает в 1920 году все мысли семейства.
Подражание Пушкину
В чужбине свято соблюдаю
Родной обычай старины:
На самогонку я спускаю
Жилет, подтяжки и штаны.
Я стал доступен утешенью
Зачем на Ленина роптать,
Когда он может населенью
Продажу спирта даровать!
(голос из провинции)
Даже борьба с тараканами приобретает неожиданные гастрономические краски, как следует из статьи «Содержание тараканов и уход за ними»:
«Выбор места для разведения наиболее ценных экземпляров пруссаков играет видную роль. Наиболее пригодна для этой цели кухонная посуда. Пруссаки, выращенные таким образом, необыкновенно хрупки и деликатны, почему и употребляются большею частью в виде специальных закусок к древесному спирту.
Черные тараканы — наиболее крупная из всех пород. По общему виду и окраске они напоминают чернослив, на вкус кисловаты и маслянисты. Охотнее всего поселяются в теплом месте, например, в старом валеном сапоге, в хлебной опаре. Необходимо следить, чтобы не было сквозняка, иначе животные легко простужаются, схватывают насморк и часто кончают чахоткой.
На ночь полезно ставить для них специальные жестянки с водой, служащие для стока нечистот, но ввиду того, что черная окраска часто мешает тараканам отличать самих себя от темноты, многие из них сваливаются внутрь сосуда и погибают преждевременной смертью. Настой из таких экземпляров употребляется в медицине, как возбуждающее средство».
Эти журналы, пережившие бурный ХХ век, сегодня хранятся у меня дома. Рассматривая пожелтевшие страницы, я думаю о том, какие непростые судьбы достались поколению, их создавшим. Три революции, две мировых и одна гражданская война, голод, бедность, репрессии, потеря близких. И тем не менее, наблюдая крушение своего мира, они находили время и силы на юмор, озорство, веселые карикатуры и взаимные подколки. И, конечно, я задаю себе вопрос: «А я смогла бы так?».
Благодаря сохранившимся в моей семье архивам, я чувствую себя ближе к тем давно умершим девушкам и юношам. Они видятся мне не застывшими «глянцевыми» предками с черно-белых фотографий, а живыми людьми — со своими достоинствами и слабостями — совсем такими же, как мы».
