Мне кажется, сложнее всего позволить себе прожить то, что неприятно, больно, тяжело. Есть какие-то автоматические реакции, которые заученно позволяют выскочить из переживания. Удивительно, как они живучи, эти реакции.
Как-то мы с детьми поехали на дивный дикий пляж (мы были тогда на Кипре), где волны сточили утесы и прорыли пещеры. И даже был затонувший корабль. Восторг, одним словом. Никита с Майей ушли изучать окрестности, их не было долго. Я не могла отойти от сумок, поэтому начала злиться.
Наконец, они появились, чрезвычайно довольные. Мысленно я уже произнесла: «Какого черта, где вы шлялись, я тоже хочу шляться». Неожиданно, даже для самой себя, я сказала: «Мне было без вас скучно».
…Не так давно я переживала одну из фаз развода (их было несколько). Мы гуляли с детьми, и как будто в неподходящий момент, ко мне пришли мысли и переживания, и я стала погружаться в печаль.
Никита спросил меня, какие у нас планы, и я ответила: «У меня сейчас в планах поплакать, а вам придется пока самим себя занять. Я сейчас нужна самой себе, а в вас я уверена — вы справитесь». Я плакала сильно, но коротко, кажется, с полным правом, и потому я отчетливо чувствовала — это настоящее горевание. Не депрессивное состояние, не Жертва какая-нибудь. Я горевала, отпуская старое от себя. Расставалась с вложенным в свой брак временем, множественными попытками договориться о мире, с тем, что тут и там жертвовала своими интересами, с тем, что все меняется безвозвратно и никогда не будет, как прежде.
А ведь я только сейчас смогла не сдерживать себя и не препятствовать чувствам, позволила им течь без ограничений. Это почти подвиг: в былые времена я обладала привычкой и убеждением, что нужно взять себя в руки и снова стать взрослой… как всегда.
Однако беспрепятственное проживание творит чудеса: эмоции быстро кончаются и уходят. В остатке остается благодать: я для себя была важнее всех остальных в этот момент, и это было благотворно для всех (дети действительно нашли, чем себя занять).
Что мешает проживать чувства? Непереносимость боли, привычные реакции (как в первом случае).
Что мешает присоединиться к чувствам Другого, что заставляет замораживаться, рационализировать и так далее? То же самое. Нежелание прикасаться к его боли. Переживать, страдать. Заботиться о нем.
Я не проявляю эмпатию в тех случаях, когда сама нуждаюсь в себе больше: нахожусь в своих процессах настолько, что не могу позаботиться о Другом. Я не проявляю эмпатию, если чувствую использование меня в какой-то, чаще всего, материнской, роли.
Прожив свои чувства, я могу проявить эмпатию, прикоснуться, услышать чувства другого человека. И порядок может быть только такой: сначала близость с собой, потом — близость с другим.
