Вчера «Икея» сообщила о снижении цен на некоторые позиции товаров в России. Примерно пятная часть ассортимента подешевеет на 15–20% , на некоторые позиции ожидается снижение цены до 40%.Сообщение об этом было опубликовано на сайте компании и торжественно прошло по информационным лентам. Подозреваем, что половина Петербурга встретили эти новости без должного восторга. Почему? Тайна раскрывается в заметке писателя, журналиста и блогера Екатерины Великиной.
Была в «Икее», и, как обычно, возрадовалась: если где-то и существует мужской ад, то он однозначно там. Отдел со свечами и есть пасть геенны огненной, плоть ее, кровь и злобное недремлющее сердце.
Вообще, положа руку на сердце, мужчине в «Икее» делать… нечего. Конечно, на заре взаимоотношений можно конвоировать его туда за какой-нибудь мебелью в качестве тупой тягловой силы, но на этом, собственно, все.
Многовековые исследования показали, что подопытным глубоко пофиг на цвет посуды, а на цвет штор — глубоко пофиг в кубе. Но мы же все прекрасно знаем про вот эти тайные струны в духе «ну это же НАШ дом, ну неужели тебе ВСЕ РАВНО, ну как же ты можешь?». Я, честное слово, не знакома с женщинами, которые бы не освоили флейту этих водосточных труб. Мужчина — существо незадорное и безынициативное, и ему без сомнений, «все равно», но при этом очень не хочется скандала и отвода от борщей. Фиг с ней, как-нибудь перетерплю, — обреченно думает он про себя, и давит на педальку газика, уносящую его в мрачную муть улицы Дыбенко и Парнаса.
И терпит, да. Бог мой, как же прекрасно он терпит! Я специально обращала внимание — последнее место, где пациент проявляет признаки жизни — это отдел с кухонной хренью.
Вот там они еще как-то дышат, ходят и даже сучат ручонками, пытаясь выдрать плошку или прихваточку. Впрочем, выдирают неопытные. Тертые — молчат и щемятся по углам. Я сегодня видела парочку. Сразу поняла, что свежеиспеченные, потому что она взяла такую малюсенькую сковородочку на однояйцовую глазунью, которая будет приготовлена ею один раз в жизни — первый и последний, а он зачем-то имел дурь ей про это сказать. Прям вот реально взял и во весь свой рот ляпнул «зачем нам яичница из одного яйца?». Я даже не знаю, что мне захотелось сделать больше — перекрестить его или обнять. Дорогие дядьки, я вас сейчас научу одному лайфхаку. Нет, двум. Или даже трем. Во-первых, за вопрос «зачем», заданный в «Икее», черти положат двойную порцию дров под ваш котел. Во-вторых, кухонный отдел — один из самых дешевых. Если не вмешиваться в процесс, есть шанс, что она доверху завалит телегу силиконовыми формочками для льда и уже где-нибудь в районе подушек усовестится, и вы наконец-то уедете из этого проклятого места. И, в третьих, если тетка не доберет свое в кухне, то она стопудово оторвется в текстильном. А в текстильном — записывай! — вам всем конец — и свежеиспеченным, и опытным, и каким угодно. Так что, берегись, маленькая Виргиния, и делай все что угодно, но только не попадай в текстильный.
Каждый год я хожу туда, и каждый год картина мира не меняется. Толпы баб перебирают отрезы с таким таблом, как будто защищают докторскую. Вот ей богу, как будто съезд совета галактики — только без церемониальной одежды и джедайских мечей.
— А как у вас на Альфацентавре, носят ли желтое?
— У нас не носят, но если пришить к нему коричневую тесьму, то, наверное, будет ничего.
— Отличная идея! А что это у вас там в углу такое красное, и выглядит так, как будто вот-вот умрет?
— О, не пугайтесь, коллега, это мой муж, у нас на Марсе они удивительно живучи, сейчас я его ударю и он поменяет цвет. Что вы там говорили про коричневую тесьму?
Тут, кстати, у меня тоже есть один лайфхак для марсианского мужа. Прям вот советую выучить. Как только она тебе показывает вторые по счету гардины — прям вот заворачивайся в них, как Цезарь, и говори, что всю жизнь о таких мечтал, а лаврушку на балду купишь в цветочном. Если в достаточной степени восхитишься, вы, скорее всего, купите эти чертовы шторы и уйдете. При этом, обращаю внимание, первые гардины хвалить нельзя, потому что это будет считано как «ему пофиг». И не вцепиться во вторые шторы тоже нельзя. Это прям самое страшное нельзя из всех нельзя. Потому что в этом случае есть шанс, что она отправится в пошив. Да-да, в «Икее» есть пошив.
Смерть в пошиве — самая мучительная, потому что придется выбрать ткань, фасон, дождаться негодяйского продавца и, самое главное, отправиться в «Икею» во второй раз за готовым изделием. Единственное, чем могу утешить: если ты прошел пошив — все, ты крутец воин, можешь оторвать ручку от маленькой сковородки и привесить ее себе вместо ордена.
Ну и, собственно, до главного мы дошли, до свечей. Я бы сразу с него и начала, но вы бы тогда всей сути не поняли. Потому что да, на первый взгляд, самое страшное адище — это текстильный. Но нет, маленькая Виргиния, нет.
Итак, у нас имеется дяденька, который все это вышеописанное выдержал. И подушки, и ковры, и даже вот шторы, не к ночи они будут упомянуты. И в этот момент у него уже отчетливо брезжит свобода. Она вот там вот буквально — рукою подать. В шуме касс ему слышится рокот прибоя, крики чаек и даже как будто бы трепет парусов. И я могу еще предложений двадцать написать по поводу того, что там переживает дядечка, но не буду.
Потому что любая девочка, зашедшая в отдел свечей, остро чувствует только одно: кассы рядом, а она не добрала. И на этом дядечка заканчивается. Совсем. Навсегда. Свечные баталии — самые страшные из всех баталий. Можете поверить на слово, потому что я в этом вопросе профессионал. Да, меня два раза пытались убить канделябром, а они у них тяжелые, будь здоров. И ничего, выжила. При этом и канделябр у меня есть, и фонарики, и вообще, когда на даче свет отключают, я могу всю улицу вооружить. Да что там улицу, берите шире — у меня всё садоводство сиять будет, ни один дом без свечи не останется, клянусь. Но, к сожалению, лайфхака на этот счет у меня нет. Есть только наблюдения. Мужик в свечном лицом страшен и рыком силен, но это, в общем, агония. Тут, главное, не пугаться. Оно потопает-потопает, но все равно сдохнет. А если не сдохнет, то свечи теперь дублируют прямо перед кассой. И не благодари.