Неродные папы: «Неправильно делать это разделение — я отчим, а ты не мой ребенок»

«Восемь лет назад мы с Леной решили, что будем жить вместе. У нее есть двое детей от прошлого брака: сын, который моложе меня на 7 лет, и дочь, ей на тот момент было 12. Сын Алексей тогда был уже самостоятельным и не жил с нами. А с дочкой Светой мы 6 лет до ее совершеннолетия жили в одном доме.

С Леной мы познакомились на работе в 2006 году. Но романтические отношения у нас начались спустя 6 лет, когда она уже уволилась. Поженились не сразу, через 2 года после начала отношений. Ее сын принял наше решение довольно спокойно. Перед тем как сделать Лене предложение, я обратился к нему за разрешением. Он не был против. А вот дочери наша идея не понравилась: с момента расставания ее матери с отцом прошло немного времени, и Свете хотелось жить с мамой и больше ни с кем. Лена смогла убедить ее принять эту ситуацию, попросив дать мне шанс. И за что я ей очень благодарен.

Я не собирался занимать место Светиного отца. У нее есть папа, живой и здоровый. Они нормально общаются. Так и должно быть. Я сам был в аналогичной ситуации: в 12 лет у меня появился отчим. Отца он мне точно не заменил, у нас сложились свои отношения. Я хотел стать Свете другом. Она с самого начала называла меня по имени и на «ты».

Мы привыкали друг к другу постепенно. Начали вместе ездить на природу, ходить в кино, гулять. Потом появились разговоры про школу, про друзей. По каким-то школьным предметам я начал Свете помогать — в чем силен. Иногда вместе готовили: я придумывал десерт, и мы вместе садились за него, стараясь успеть сделать к приходу Лены.

У нас появился со Светой любимый фильм — «Гарри Поттер», который мы обожали обсуждать. Когда я был в Лондоне, специально отправился на экскурсию, посвященную Гарри, и зашел в магазин, откуда позвонил ей и выслушал длинный список пожеланий: «Вот эту волшебную палочку, и вот это надо, и шарф». Она, конечно, была очень рада подаркам, которые я привез.

Я вообще старалась ее баловать. Захотел ребенок собаку — получил, хотя Лена была очень против. Теперь дочь учится за рубежом, а мы занимаемся животным, как это обычно и бывает.

В ее подростковом возрасте у нас были трения, как, наверное, и у всех родителей. Света считала, что стала взрослой, и у нас был такой период полухолодных отношений. Одна из причин для трений, которую вспоминаю сейчас, — порядок в комнате, куда заходить надо было осторожно. И когда я просил ее прибраться, то никогда не получал резкого отказа: она могла промолчать, пойти делать, либо отложить это занятие на неопределенный срок.

Со временем все выровнялось. С ответственностью за свои поступки, действия и движение по жизни у нее сейчас полный порядок.

Когда Света училась в старших классах и зашла речь о ее дальнейшем образовании, мы с Леной предложили выбор — вузы в Екатеринбурге, Москве, Питере или за рубежом. И она выбрала поехать в Европу. Мы ее поддержали. Конечно, переживаем за нее, созваниваемся 2–3 раза в неделю.

Сейчас, мне кажется, у нас сложились те самые доверительные отношения, которые бывают у старых друзей. Я чувствую, что Света меня по-своему любит, и сам очень ее люблю и считаю своей дочерью. Она может обратиться ко мне за советом, но я никогда не давлю своими решениями.

Самым сложным для меня, конечно, стали Светины отношения с мальчиками. Тут у меня завышенный уровень беспокойства. Хотя ей уже 19 лет, у нее есть молодой человек, который за ней вслед уехал в Европу, я продолжаю настороженно к этому относиться. И эти мои переживания она воспринимает как излишние. Но обычно все это мы обсуждаем в формате шуток.

Что касается ее отца, то я с ним никогда не виделся и не общался. Когда Света приезжает домой, они встречаются. За все эти годы она ни разу мне не сказала: «А вот папа мне такого никогда не говорил».

Первое — не стоит пытаться занять место отца в жизни ребенка, особенно в начале отношений. Можно попробовать стать для него близким человеком, которому доверяют, который всегда рядом. Второе — давайте ребенку возможность выбора. Не ограничивайте рамками. Когда у человека изначально есть выбор, по моим ощущениям, ему легче потом жить, не имея шор и привычных ограничений».

«Я не считаю себя отчимом, для меня это какое-то странное слово. Мы с моей женой Олей всегда говорим, что у нас трое детей: Саша — мой сын от первого брака, Илья — ее сын от первого брака, Катя — наша общая дочь.

Когда я познакомился с Олей, 17 лет назад, то почти сразу познакомился и с ее сыном Ильей. Тогда ему было 5 лет. В течение первого же получаса между нами возникли разногласия, но я был настроен на позитив и считал эти события частью игры во взаимодействие.

Я считаю, что в отношениях между мужчинами есть определенные границы. Мужская энергия — силовая. Этот аспект всегда присутствует. И старший мужчина в семье одновременно и пример, и наставник, который, если нужно, выступает и с силовой позиции. Например, я считаю, что мужчина должен быть честным. Честность начинается с честности перед собой. И я довольно жестко выступаю, если кто-то из детей вчера отстаивал одно мнение, а сегодня — противоположное, хотя оснований для смены позиции не появилось.

По моим ощущениям, как только возникает слово «отчим» — появляется ошибка. Неправильно делать это разделение — я отчим, а ты не мой ребенок. Илья почти сразу начал называть меня папой и сам меня об этом спросил. Все произошло естественно — никто никому ничего не навязывал. Своего биологического отца он практически не знал, это был скорее мифологический, чем реальный персонаж.

Между сыновьями разница в возрасте — всего 15 дней. Саша жил с моей бывшей женой, но приезжал к нам. Подход к сыновьям был разным и во многом обусловлен тем, что Илья был с нами постоянно и привык к правилам и этике нашего дома, а Саша нет, так как существовал со своей матерью в других правилах. Приходилось балансировать как в слаломе, чтобы не передавить. Самый простой пример — мытье посуды. У нас в доме дети приучены мыть посуду за собой, не выходя из кухни. У Саши по этому, и многим другим вопросам, были другие привычки. Приходилось начинать с объяснений и просьб, делать это достаточно мягко и вдвойне терпимо. Все методы основываются на осознанности и терпении. Увидел решение — попробовал. Не получилось — придумал другой вариант. И так до результата.

В детстве парни много общались, когда стали постарше, «тусовались» вместе. С дочкой у них разница в 7 лет. Илья сам «заказал» сестру Деду Морозу и через месяц после Нового года получил подарок. Саша тоже ее очень любит.

Подростковый возраст парней мы, кстати, как-то довольно легко проскочили, я еще думал тогда: «И чего все так парятся на эту тему». Сейчас с дочерью, ей недавно исполнилось 15, все проходит сложнее.

Для меня выстраивание взаимоотношений с детьми, как и со всеми другими, — это постоянная работа. Разница лишь в том, что из остальных отношений можно выйти, перестать общаться, увеличить дистанцию. С детьми такой возможности нет, и выстраивание этих взаимоотношений — это игра вдолгую. Иногда приходится сдавать какие-то позиции, чтобы обеспечить себе возможность развития отношений в дальнейшем.

Я хочу быть детям другом и нахожу способы это показать. Я разбираюсь в музыке, которую слушает дочь-подросток. Все дети начали смотреть аниме с моей подачи. Сейчас сыновьям по 22 года, и мы регулярно обмениваемся музыкой. Мы делимся друг с другом, кто что нашел. Нам клево вместе.

При этом, например, ни один из наших детей не был в «Диснейленде». Подобный отдых для меня не органичен. Мы ищем точки соприкосновения, которые интересны и нам, и детям. Это непросто. Но тут принцип простой: то, от чего «прет» лично меня, я всегда старался привить и детям. Кино. Спорт. Разные активности. Мама хочет полежать на пляже, а мы встаем с детьми пораньше и на полдня отправляемся гулять на другую сторону острова. Подводная охота, съемка и ныряние. Проще, конечно, отвезти в «Диснейленд», потому что ребенку там прикольно. Но для меня это такое предательство себя.

При этом мы, конечно, смотрим, что им интересно. Когда дочь начала интересоваться «Ведьмаком», я купил ей и сам прочитал все 9 книг серии, хотя Катя пока не пробралась дальше второй.

Конфликты случались и случаются. Мы их разруливаем — это нормальная история. Когда Илья был подростком, у нас существовали договоренности по ряду вопросов. Если он переходил черту, мы садились и обсуждали, что будем делать, если повторится. Он сам предлагал варианты наказания. Если подобное случалось вновь, то я напоминал о договоренностях, и мы реализовывали их, потому что за свое слово нужно отвечать. Для меня важно, чтобы ребенок всегда понимал, за что может получить наказание и каким оно может быть. При этом оно должно быть адекватно проступку. Как только этот баланс нарушается в глазах ребенка, возникают проблемы.

Сложности всегда есть, но они связаны с тем, что мы с Ильей очень разные. По гороскопу он — Рыбы, я — типичный Овен, то есть большей разницы даже представить невозможно. Но я это всегда рассматривал как условие задачи, а не как сложность. Четко осознавал, что нет вариантов свалить и не решать эту задачу.

Совет не только для отчимов, он для родителей — будьте живыми и искренними. Звучит просто, но это сложно — быть собой, не обманывать себя, стремиться к простоте жизни и радости».

«Я познакомился с Женей и ее детьми 5 лет назад на скалолазном выезде. Тогда близнецам Дарине и Аркадию было по 7 лет, а младшему сыну Серафиму — 4. Потом мы поехали на сборы в Польшу. Через какое-то время стали с Женей встречаться, жить вместе, а в 2018 году поженились. Никакого страха от того, что у нее трое детей, у меня не было. Это никак не влияло на мой выбор.

Наши отношения начались, когда с детьми уже можно было нормально общаться и разговаривать, поэтому адаптация проходила довольно легко. Я даже каких-то особых сложностей вспомнить не могу. Женя рассказывает, что когда мы уже начали жить вместе, дети сами пришли к ней и спросили, скоро ли «женитьба».

Конечно, случались проблемы, когда речь шла об учебе или организации быта — тут им начали «прилетать» требования от меня. У детей вечная и абсолютная лень выполнить что-либо сверх того, что от них требуется, нежелание что-то сделать самим, без повторений от нас и не из-под палки. Уроки — пока не напомнишь, не начнут, убрать за собой со стола — крайне редко сами.

Но все мы постепенно привыкли к изменениям. Сейчас близнецы на семейном обучении. Младший пока ходит в школу, но планируем его тоже перевести на семейное. Удаленная учеба делает прозрачнее весь процесс. Но на требованиях это никак не сказалось. Скорее, мы теперь еще более требовательны к выполнению домашних заданий и просмотру уроков. При этом стараемся минимизировать наши участие и помощь.

Обычно дети называют меня по имени — это привычно и им, и мне. Где-то проскакивают «папа» и «папочка», но больше в шутку или в разговоре с мамой. Их родной отец живет на Камчатке и иногда приезжает. Тогда мы встречаемся, общаемся. Никакой конкуренции у нас нет, да и разницы в подходах к воспитанию тоже — он в этом сейчас и не участвует.

Совместного ребенка у нас пока нет. Планируем, но чуть позже. Для меня маленький ребенок — дико ответственный шаг. И я жду, когда буду полностью готов к нему. У нас уже большая семья: мы вдвоем, 3 детей, 5 животных. Женя говорит, что мы как семья Даррелов, и для нее это идеал.

Самое сложное — это побороть лень детей и отсутствие самостоятельности даже в детских вопросах.

Если общение не приносит дискомфорта, если все нормально друг к другу относятся, и дома хорошая атмосфера, то дети, для которых ты становишься отчимом, это не проблема. Это интересный опыт, когда учишься воспитывать тех, кто уже имеет какую-то «базу». В какой-то момент ощущаешь разницу поколений, постоянно сравниваешь «а вот я в твоем возрасте», где-то знаешь уже заранее, как поступит ребенок, потому что был таким же. Это учит гибкости, внимательности, ответственности — наверное, самым важным качествам, которые нужно проявлять с детьми».