COVID-19: что происходит, чем лечат и как будем жить дальше

Дисклеймер: информация взята из открытых источников, ее синтез и анализ осуществлен в собственной черепной коробке автора и не является позицией его работодателя, а тем более Минздрава.

Вторая волна во всем великолепии. Есть впечатление, что она уже выше, чем весенняя, но, поскольку партия и правительство не хотят нервировать электорат, то от повторного локдауна всеми силами пытаются удерживаться. Разумеется, условия для распространения вируса сейчас более благоприятные.

Дело в том, что статистика в России (даже если представить, что ее не искажают) ведется по позитивным тестам ПЦР. При этом мы прекрасно видим, что при типичной клинической картине у многих пациентов мазки отрицательные. Это называется низкая чувствительность анализа. В период моей работы в ковидарии она составляла не более 40%.

Кроме того, многие нетяжело заболевшие совершенно обоснованно не хотят попадать в поле зрения Роспотребнадзора с его соцмониторингом и тихонько болеют дома, не делая никаких исследований. Честно говоря, количество положительных мазков не так и важно. Реально нас интересует летальность и количество больных, госпитализированных в отделения реанимации. При этом репортируемые показатели летальности надо, скорее всего, умножать в 2-3 раза, поскольку в отчеты идут только COVID+.

В Москве — да. Временные госпиталя в торговых центрах делали не зря. Но вот только есть подозрения, что работать там будут врачи из регионов (московская зарплата + ковидные за месяц – это почти зарплата за полгода в условной больнице далекого райцентра). А вот что будет в итоге в регионах — большой вопрос.

Увы, лечения по-прежнему нет. Нет секретной таблетки. Нет правильных схем. Все препараты «противовирусной терапии», включая широко разрекламированный фавипиравир и отсутствующий пока в России ремдесивир, надежд не оправдали. Данные об их эффективности весьма противоречивы, положительные результаты исследований через неделю опровергаются.

Почему их включают в схемы лечения? По принципу «надо же что-то делать». Это я могу позволить себе честно сказать, что все это великолепие не сильно эффективно, а системы здравоохранения во всем мире, которые сосут миллиарды долларов из казны, сказать этого налогоплательщикам не могут.

Лечат, конечно. Но лечение направлено не на сам вирус, а на отдельные звенья патологического процесса. Давайте отделять мух от котлет.

Эти препараты использовать для лечения вирусных инфекций, к которым относится COVID, категорически нельзя. К сожалению, 99,9% назначений этих препаратов в амбулаторных условиях не только не полезны, но очевидно вредны. Антибиотики нужны только в случае подтвержденной бактериальных инфекций, при этом их раннее (профилактическое) назначение на самом деле эту инфекцию не предупреждает.

Применение антикоагулянтов стало стандартом госпитального лечения ковида. Вопрос о назначении этих препаратов амбулаторным пациентам остается весьма спорным. Раньше я достаточно категорично высказывался против применения этих препаратов в домашних условиях, однако особенностью второй волны в регионах стала вынужденная необходимость лечения довольно тяжелых больных на дому. Однако по-прежнему нецелесообразно назначать их всем подряд. Вторая проблема, связанная с антикоагулянтами, это возможность применения таблетированных препаратов (ПОАК) (эликвис, ксарелто, прадакса). В первую волну мы старались использовать низкомолекулярные гепарины (клексан), однако сейчас его нигде нет физически, поэтому, возможно, как шаг отчаяния, придется применять ПОАКи. Этот подход, впрочем, имеет целый ряд недостатков — зависимость дозы от функции почек, фактическое отсутствие антидота, возможность лекарственных взаимодействий, отсутствие доказательной базы.

Эти препараты действительно хороши в определенных условиях, но самолечение этими лекарствами крайне опасно, поскольку неправильно выбранные сроки и дозы могут усугубить течение болезни и вызвать серьезные осложнения.

Это, похоже, самое большое разочарование. Тоцилизумаб (актемра), на который возлагали большие надежды, провалился в довольно крупном исследовании. Те, кто держал его в руках, не могут в это поверить, уж очень хорош был эффект у некоторых больных. Но на большом массиве пациентов он не работает.

Интересные результаты получены в небольших исследованиях по колхицину и статинам.

Речь о разнообразных (к счастью, довольно безвредных) препаратах, которые якобы что-то улучшают в судьбе ковидного пациента (бромгексин, лазолван, витамин Д, витамин С, цинк, фамотидин, мелатонин, дипиридамол, спиронолактон и др.). Идеи об их применении основаны в основном на божественных откровениях и небольших низкокачественных «клинических исследованиях» китайских ученых.

Один из самых важных лекарственных препаратов для тех, у кого сатурация падает ниже 90%. Отсутствие кислорода в системах больниц может привести (и приводит) к гибели тяжелых пациентов.

Похоже, она не работает.

Коктейлем из поликлональных антител компании Regeneron Pharmaceuticals.

Нет! Мазок — это для статистики. КТ самостоятельно делать не надо. Лечат не КТ, а больного. Изменения на КТ не влияют на тактику лечения.

Таких лекарств нет.

Можно. В этом-то и проблема.

Пока идут клинические исследования. До окончания клинических исследований говорить о вакцине бессмысленно. Пока все победные реляции и транспаранты — это чистой воды политика, к медицине это отношения не имеет. Сейчас в мире на финишную прямую вышли несколько десятков кандидатов, но эта прямая оказалась очень не прямой и что будет на выходе — непонятно.

Если речь о вакцинации не от гриппа, а именно от COVID, то принуждение к участию в клиническом исследовании — это преступление. Научитесь когда-нибудь отстаивать свои права.

Похоже, что да. Увы.

Когда температура держится больше 39 градусов больше 3 дней, когда сатурация снижается <92%, когда нарастает одышка.

Хочешь остаться в дураках, дай прогноз...

Источник: блог Антона Родионова в Facebook (соцсеть Faceboоk, а также ее владелец — компания Meta Platforms Inc. — признаны в России экстремистскими и их деятельность запрещена).