Не первый год с настораживающей регулярностью обсуждается молодежное явление «поясни за шмот». Подросткам приходится «отвечать» не только за музыкальные пристрастия или территориальную принадлежность («с какого ты района?»), но и за внешний «лук». И если вдруг выглядишь как-то не так, как надо, могут попросить пояснить. На практике — совершить разбойное нападение ради куража, «по понятиям» или с целью присвоения чужого имущества.
«Литтлван» вместе с экспертами попробовал разобраться, что же это за явление, как с ним бороться и стоит ли?
Откуда что берется?
Офники, правые, левые, кэжуальщики — вот лишь несколько определений для тех, кто знает, какие бренды носить, как с одного взгляда отличить оригинал от подделки, кому можно ходить в джинсах с подкатами/подворотами, кто имеет право надевать камуфляж, панаму, анорак и так далее. Если вдруг по незнанию оделся в соответствии с «дресс-кодексом» какой-то субкультуры, то по понятиям тех, кто ее представляет, должен пояснить.
Хотя сейчас это уже условно — тема, что называется, ушла в народ, и теперь спрашивают «за шмот» все кому не лень. При этом одежда, за которую просят пояснить, стоить может весьма недешево.
Панамки и камуфляж не надевать
Отдельное явление — уличная мода. Тем, для кого улица как дом родной, по душе бренды «Питерский щит», «Спутник 1985», «Волчок» и прочий русский streetwear, а также весьма агрессивные принты и слоганы: черепа, кастеты, скрещенные ножи, «невиновных нет» и прочее. А поскольку искушение быть модным присуще всем, случаются ситуации, когда в футболку «Спутник 1985» возьмет, да и оденется самый обычный подросток. И это тоже будет поводом спросить «за шмот».
«Купил анорак, джогеры, камуфляж и... электрошокер»
Реакция самих подростков на опасность «пояснить» разнится. Кто-то просит родителей не покупать одежду «запрещенных» фирм. Другие намеренно одеваются в то, за что могут спросить, и появляются там, где чаще всего происходят столкновения. Таких уже успели прозвать «добровольными жертвами». Что не совсем так. Эта категория почти всегда владеет каким-то боевым искусством и ищет повод применить его на практике, но при этом соблюсти спортивное поведение: не нападать первым, а защищаться.
А еще существуют многочисленные группы в соцсетях, где выкладывают фото подростков не в той одежде, а подписчикам предлагают обсудить их внешний вид, найти и заставить «пояснить за шмот». В комментариях бурно обсуждают «лук» и «паль-патрули». В этих же сообществах есть и видео с самим процессом «пояснения за шмот». Возмущенная общественность требует удалять группы «поясняльщиков» за призывы к насилию. Но как только одну блокируют, тут же появляется ее точная копия.
Страх — естественная реакция родителей
Страх, что и твоего ребенка могут спросить «за шмот», — естественная реакция родителей. Но допрос отпрыска в попытке узнать, пристают ли в районе/школе/дворе из-за того, как и во что одет, не гарантирует, что полученный ответ будет правдив. Поэтому одни «спасаются», изучая список «опасной» одежды и следя, чтобы такой не появлялось в гардеробе. Другие стараются не отпускать одних и учат, если что, отвечать: «За шмот не отвечаю, покупала мама» (нет, это не стыдно!). Есть и такие, кто пользуется услугами «авто-няни» (да, для подростков, ну и что?). Однако нередко родители не предпринимают никаких действий. Кто-то находится в ступоре и не понимает, как действовать. Кто-то считает, что это лишь подростковые разборки, не заслуживающие внимания. А кто-то счастлив тем, что всего-то сняли куртку, а сам ребенок жив-здоров.
Безобидная забава или уголовно наказуемое деяние: что говорят эксперты?
«У ситуаций, связанных с детьми, всегда есть нюансы. Сколько лет нарушителям и какой вред был причинен ребенку? Порвали куртку или избили, оскорбляли или склоняли к каким-то действиям — от этого будут зависеть ваши действия и мера ответственности. В некоторых ситуациях возможны только гражданские иски к родителям. Если вашему ребенку досталось физически, то реагировать нужно быстро. Зафиксировать побои в медучреждении и написать заявление в полицию по месту происшествия, сообщить о случившемся в органы опеки и в школу. Стоит ли привлекать СМИ — решать родителям. Публичность таких ситуаций, как правило, ускоряет работу госорганов. С моей точки зрения, стоит. Хотя бы для того, чтобы не давать таким ситуациям развитие и наглядно показывать, что любое правонарушение имеет свои последствия».
«Мы фиксируем сейчас формирование нового типа молодежных потребительских практик, некую популяризацию образа 90-х. Сложно сказать, работают ли это маркетологи или же это запрос от самой молодежи. В постсоветской России, чтобы принадлежать к какой-то субкультуре, нужно было обязательно доказывать свою принадлежность. Субкультуры определяли, какую музыку слушать, как одеваться, кого считать своим гуру. У каждой группировки в разных городах были свои типы визуальной узнаваемости (казанский феномен, люберы, скинхэды и так далее). Потом возникли смешанные типы. Жесткие границы, требующие четкости, уже не требовались. На один день можно было стать панком, на другой рэпером, и ничего в этом не было особенного. Сейчас мы видим возврат поиска аутентичности и правды. Это философские вещи, но они очень значимы для молодежи. У молодежного большинства, варианта современного гопничества, это выливается в игру «поясни за шмот». Да, это хорошо забытое старое, но проявляется оно по-новому, так как сегодня слишком много вариантов видовых идентичностей, границы которых поддерживаются не четко».
«В подростковом возрасте потребность найти своих так велика, что морально-этический компонент часто мало значителен. И ценность одежды действительно важна. Это способ определиться и реализоваться в своей среде. Поэтому просто запретить ребенку опасную, с точки зрения родителей, одежду — плохой вариант. Нужно не пугать историями про опасности, а вкладываться в отношения, проговаривать свои страхи с детьми, повышать ценность подростка, его тела и жизни и обсуждать, что делать, если такая ситуация произойдет.
Если на ребенка напали, то это очень травматично и для него, и для родителей. Важно понимать, что это могло случиться с любым. Основная задача родителей здесь — не терять голову от страха и дать поддержку, проговорить и признать все чувства, возникающие в связи с ситуацией: страх за жизнь, злость (на обидчиков, родителей на ребенка и ребенка на родителей, что не были рядом и не защитили), стыд, вину, печаль, беспомощность и ограниченные возможности в обеспечении безопасности. Важно прожить всю ситуацию, а не стараться забыть».
