В новогодние каникулы петербуржцы увидят ледовый спектакль «Щелкунчик и Мышиный Король», поставленный Ильей Авербухом. В этой мистической сказке объединятся несколько искусств, 60-метровая сцена превратится в огромную ожившую голову Дроссельмейера, воздушные гимнасты и огонь на льду добавят эмоций зрителям, а олимпийские чемпионы покажут свое не только спортивное, но и актерское мастерство. Обо всем этом журналист Ира Форд поговорила с Ильей Авербухом.
— Илья, Петербург с нетерпением ждет новогодний ледовый спектакль «Щелкунчик и Мышиный король». Чем удивите на этот раз?
— Мой «Щелкунчик» — спектакль для детей. В Москве в прошлом году этот спектакль прошёл на «ура», и по зрительскому интересу это один из самых удачных моих новогодних спектаклей. Но для тех, кто надеется увидеть «Щелкунчика» исключительно в классической интерпретации, где сюжет развивается по балетному либретто, наш спектакль станет неожиданностью. У нас звучит музыка Чайковского, написанная не только для «Щелкунчика» и адаптированная к нашему либретто. На некоторые из мелодий написаны слова, и мелодия Чайковского оживает в песнях. Я старался сделать это очень деликатно и с целью, чтобы дети смотрели спектакль не только из родительского убеждения «Это же «Щелкунчик», его нужно посмотреть!», но и были подключены к спектаклю. Когда есть песни, дети больше следят за сюжетом, им больше становится понятным.
Вторая особенность в том, что я посмотрел на историю Гофмана шире, чем принято в спектаклях. Но схватка с Мышиным Королём будет, и Щелкунчик, конечно, победит.
В заботе о взрослых я всегда привлекаю к участию в спектаклях олимпийских чемпионов. Четыре олимпийских чемпиона в нынешнем новогоднем представлении — большой подарок для зрителей. В роли Мышиного Короля выступит блестящий Алексей Ягудин, в роли Марии — Татьяна Тотьмянина, в роли Щелкунчика — Максим Маринин, в роли мамы — Елена Бережная. Но и для детей этот состав очень важен, олимпийские чемпионы для них — 25-й кадр. Спустя многие годы, дети будут вспоминать, что однажды они пришли на новогоднее представление и увидели не только Деда Мороза и красивую ёлку, но и олимпийских чемпионов. Вспомните себя: каждый из нас помнит знаковые ёлки, на которые нас водили родители!
— Илья, а почему «Щелкунчик»?
— Просто время «Щелкунчику» пришло. Сначала я эту мысль отгонял, естественно. Потому что «Щелкунчик» тут, «Щелкунчик» там, в среднем в год появляется минимум 10 различных «Щелкунчиков» на разных сценах в различной интерпретации, и, кажется, что ещё там можно сделать? Потом я воспринял эту мысль как внутренний вызов: «Да, уже был миллиард «Щелкунчиков», а как ты сделаешь свой?». А когда я внутренне к этому пришёл, тогда и случилась вся история. Для меня это определённый этап. У меня точно есть свой «Щелкунчик». Это с одной стороны. А с другой — существуют базовые, ключевые, вечные истории. Такие, как «Ревизор», «Вишнёвый сад», «Ромео и Джульетта», «Чайка». Многие режиссёры принимают решения, что честнее работать с этими произведениями, вносить туда своё видение, чем брать по кусочкам из одного и из другого произведения, компилировать, а там… Может, что-то получится, но, скорее всего, в итоге произведение развалится.
— Гофман даже не мог представить, что спустя двести лет после того, как он напишет сказку, в России два ледовых театра устроят битву «Щелкунчиков»…
— Любая конкуренция — здорово, это заводит всех! В прошлом году Евгений Плющенко привозил своего «Щелкунчика» в Петербург, сейчас мы привезли. В этом году, кстати, оба «Щелкунчика» параллельно шли в Москве, и мы не ощутили сложностей — наш зал был переполнен.
— Вы творите, соединяя несколько искусств в одном флаконе. Откуда такая смелость?
— Может, будет очень громко звучать, но для меня важно развить жанр ледовых спектаклей как направление в искусстве. Я направил этот жанр в театральное искусство, выступил локомотивом, и всем захотелось делать такие постановки, за мной потянулись коллеги, появилось больше ледовых спектаклей. Кстати, до меня были всякие ледовые ёлки, но чтобы ледовые ёлки с олимпийскими чемпионами — такого не было никогда, я эту нишу развил.
— Ледовые новогодние спектакли — это очень дорого. Реклама, аренда зала, костюмы, декорации, реквизит, сценарий, написание музыки…. Как удается выстраивать бизнес?
— Меня спасает то, что я в Новый год работаю тремя коллективами. В Москве в этом году пройдет спектакль «Алиса в Стране чудес», в Петербурге «Щелкунчик», а спектакль «Бременские музыканты», который уже был показан в Северной столице, отправится по семи городам России: от Красноярска до Краснодара и от Твери до Сочи и Уфы. Суммарно пройдет более 100 представлений — благодаря этому все получается.
— Расскажите про новогодние чудеса в вашей жизни?
— Мне так хочется, чтобы пришёл добрый волшебник и все вопросы решил. Так хочется, чтобы он действительно существовал. Но всю мою спортивную карьеру декабрь и предновогоднее время ассоциировалось с волнительным временем отбора на соревнования и соревнованиями, потом я стал делать новогодние представления. Взявшись за эти большие спектакли, я снова потерял покой. Теперь декабрь для меня — сдача спектаклей, волнительный период, и времени на чудеса не остается! То есть остается, но эти чудеса мы сами творим для зрителя.
— Ваши ледовые спектакли — это уже бренд, который представляет Россию на культурной арене мира. Это звание обязывает?
— Это то, к чему я стремлюсь. Оно обязывает, оно заставляет. Со спектаклем «Ромео и Джульетта» мы в этом году выступали в Санкт-Петербурге в рамках международного культурного форума, а сейчас получили поддержку и включены в программу «Русские сезоны в Италии». Я считаю, что наш ледовый жанр эксклюзивен по-своему. Ничто не сравнится с русским балетом, который ассоциируется с Россией и с классическим балетом. А в жанрах, которые ближе к шоу-индустрии, эксклюзив, который получается у нас, вполне может стать визитной карточкой страны. И спектакль «Ромео и Джульетта» не случаен — это мировой бренд, и нам хочется говорить на понятном всему миру языке, не замыкаться в себе, но при этом нести нашу российскую культуру.
— У петербуржцев будет шанс увидеть спектакль «Ромео и Джульетта?»
— Конечно! Мы планируем возвращение в Санкт-Петербург летом с этим спектаклем. Прошлым летом, когда мы показывали в Петербурге «Белые ночи Кармен», мы получили большой опыт, у нас был сумасшедший аншлаг.
— Кроме гастролей «Ромео и Джульетты» в Петербурге, каковы планы?
— Сейчас мы готовимся не только к летним гастролям в Петербурге, но и к большим гастролям в Сочи. А дальше — в 2019 году я буду ставить новый спектакль и проведу открытие зимней универсиады в Красноярске как режиссер-постановщик. Это будет большой мировой зимний форум, и мне очень важно, чтобы после всех перипетий Россия вновь вошла в семью полноправных членов спортивного сообщества. Надеюсь, так и получится!
— Если бы вы были действующим спортсменом, вы бы выступали на Олимпиаде под нейтральным флагом?
— Да, я бы поехал на Олимпиаду. Я считаю, что именно наши победы могут как-то решить эту ситуацию. Сейчас создаётся ощущение, что Россия без допинга вообще ничего выиграть не может. Все понимают, что мы находимся под огромной лупой проверок, и именно такие победы покажут всем, что допинг тут ни при чём. Наши спортсмены обязаны ехать и обязаны хорошо выступать. А мы обязаны их поддерживать: спортсмен на старте должен чувствовать, что за ним страна. Сейчас, когда наши ребята будут выступать под нейтральным флагом, им вдвойне нужно ощущение, что они наши, что мы за них болеем. Это очень важно — быть вместе. И не болеть за них, понимая, что они родились в России, что они воспитывались нашими тренерами, что они нисколько не виноваты в сложившейся ситуации — это предательство. Я буду болеть за тех, кто едет бороться за медали!
